— Заряжен, хорошо заряжен, очень хорошо заряжен, — быстро закричал Ку Мар. — Паф-паф. Убивать будет…

— Нам необходимо видеть вождя, — повторил я.

— Ай-я-яй, — сочувственно закивал Ку Мар, — ай-я-яй! Нельзя. Плохо будет. Совсем плохо будет… Слушай, — Ку Мар вдруг перешёл на шёпот. — Положи подарка вот тут. Вот тут на земля. И записка положи. Такой большой записка. Напиши там, чего надо. Хорошо напиши… Как орал! И подпись сдёлай. Пусть лежит вот тут… А завтра утром приходи… Может, хорошо будет.

— Придется так и поступить, — сказал я по-немецки Питеру. — Вероятно, парнишка специально подослан… Может быть, завтра нам удастся добиться аудиенции.

— Попробуем, — не очень уверенно согласился Питер. — Во всяком случае это ничуть не хуже, чем «громкоговоритель», придуманный Джо.

— Или попурри из международной ругани, — буркнул Джо.

Я быстро написал записку. Наши пожелания и требования выразил предельно лаконично в трёх пунктах: встреча с вождём, помощь при постройке буровой вышки, в остальном — невмешательство и взаимное уважение суверенитета…

ЕЩЁ не дойдя до лагеря, мы почувствовали, что дело неладно. Прерывистые полосы, словно глубокие колеи, тянулись вдоль всего пляжа. Местами их уже заровняли волны, но на сухом, белом песке они были видны очень отчётливо. Каждый из нас готов был поклясться, что утром, когда мы шли в деревню, этих полос не было.

— Штанги, — твердил, сжимая кулаки, Питер. — Говорю вам, парни, это штанги. Пока мы горланили на площади, эти обезьяньи дети снова околпачили нас…

Однако то, что мы застали в лагере, превзошло самые худшие ожидания. Площадка, на которой утром лежало оборудование, была пуста. Штанги, обсадные трубы, секции буровой вышки, инструменты — всё исчезло. Не осталось ни одного болта, ни одной гайки. Только кухонная утварь, продукты и наши палатки. И словно чтобы подчеркнуть всю бездну издевательства, жертвой которого мы стали, на обеденном столе возле палаток высилась целая гора «подарков» — фрукты, свежая рыба, поднос с устрицами, оплетённые тыквы с местным пивом.

— Начнём войну, шеф? — спросил Питер. — Не снять ли часовых? Берусь сделать это с трёхсот метров.

— Первый выстрел — объявление войны.

— Превосходно, шеф. Если останусь жив, обещаю каждый день до отъезда убирать вашу могилку свежими цветами.

— Но я не хочу… — начал Джо.

— Смирно! — прервал Питер. — Шеф объявил мобилизацию. Берите карабины и шагом марш!

— Но я…

— Молчать! Вот твой карабин, проверь его. А ты чего ждёшь, Штанга?

— Я за мирное разрешение споров, — спокойно объявил Тоби, выколачивая трубку. — Я сохраняю нейтралитет…

— Ага, и я тоже! — крикнул Джо, откладывая карабин.

— Трусы! — взорвался Питер. — Бабы, слюнтяи!..

— Попридержи язык! Ты ведь тоже заключил контракт на бурение, а не на службу в колониальной полиции.

— Вот именно, — подтвердил Джо.

— Всё равно — трусы. Над вами потешаются, а вы бормочете о нейтралитете. Трусы!

— Если ещё раз повторишь это слово, Питер, подавишься им вместе с осколками зубов, — сурово предупредил Тоби.

— Довольно, мальчики, — вмешался я. — Пошли к причалу, а оттуда, кто не боится, в деревню.

Тоби и Джо поднялись без слов. По пути, оглянувшись на своих спутников, я убедился, что только Питер вооружён. Тоби и Джо демонстративно оставили карабины в лагере.

«10 января.

НАШИ вчерашние перипетии кончились довольно неожиданно. Убедившись, что всё исчезнувшее оборудование снова находится у причала, мы отправились в деревню, Тут нас ожидал новый сюрприз. Посреди площади, на том месте, где мы оставили подарки и меморандум, лежала красивая циновка, сплетённая из пальмовых волокон. На ней громоздилась куча ответных подарков — копчёная рыба, тыквы с напитками, рыболовные снасти, миски из панциря морской черепахи и гигантские перламутровые раковины, отливающие на солнце всеми цветами радуги. В одной из раковин торчала свернутая трубочкой записка. Она была нацарапана по-английски.

Всего три фразы без подписи:

«Справедливейший приветствует гостей и благодарит за подарки. Справедливейший всемилостивейше обещает аудиенцию в полдень через три ночи. Справедливейший просит не делать дырок на острове до встречи с ним…»

Помню, я тотчас же прочитал записку ребятам.

— Ну вот и хорошо, — обрадовался Джо.

— Если это не попытка оттянуть время, — добавил Питер.

Тоби, по обыкновению, ничего не сказал, только посасывал свою трубку.

Мы забрали подарки и вернулись в лагерь.

Вечером за ужином Питер задал вопрос, который в равной степени волновал всех:

— Завтра опять начнём «бычить», шеф?

— А что ты предлагаешь? — поинтересовался я.

Питер испытующе глянул на меня:

— Я предлагаю, шеф, изменить место бурения. Начать собирать вышку возле причала. Какая в конце концов разница, где продырявить этот паршивый остров?

— Место скважины было согласовано с начальством. Древние лавы, а значит и алмазоносные кимберлиты, тут — возле нашего лагеря, — вероятно, залегают ближе к поверхности.

— Вы сказали «вероятно», шеф?

— Разумеется! Точно этого никто не знает.

— Ну вот, видите. Значит, всё равно, где бурить.

— А если скважина в районе причала вообще не встретит лав? — не сдавался я. — Если проектной глубины не хватит и скважину придётся остановить в теле кораллового, рифа, венчающего древний вулкан? С меня начальство голову снимет…

— Проектной глубины может не хватить и возле лагеря. Мы ведь не знаем толщины рифа.

— Конечно. Но тогда пусть беспокоится начальство.

— Выходит, завтра опять начнём таскать штанги к лагерю?

— Выходит так, Питер… В конце концов нам за нашу работу платят. И уж теперь не будем так легкомысленны… Установим круглосуточное дежурство.

— Вопрос, поможет ли оно на этом проклятом острове, — проворчал Питер.

НАКОНЕЦ наступил долгожданный час аудиенции у Справедливейшего.

Чтобы скоротать время ожидания, мы три дня в поте лица снова таскали оборудование от причала в лагерь. Ночью по очереди охраняли лагерь. Ночные гости больше не появлялись.

Я не сомневался, что в дальнейшем всё будет зависеть от исхода встречи с вождём.

Мы начали готовиться к ней с утра. Решено было, что на аудиенцию идём вдвоём с Тоби. Питер и Джо остаются охранять лагерь и в случае необходимости придут нам на помощь.

Мы с Тоби побрились, надели чистые рубашки и новые сандалии. Я засунул в задний карман штанов плоский автоматический пистолет. Посоветовал сделать