Шрифт:
Закладка:
– Па-ап? – не до конца веря услышанному, прошептала я. – Что… ты… сказал?
– Слабым не место в моем мире. Иди ко мне, я жду, – существо в образе моего отца холодно бросало в лицо слова, которые уже не обжигали мою истерзанную душу. Они будили во мне зверя, закипая лавой в моих жилах.
– Кто ты? – гнев в моем голосе взорвал тишину серого пространства.
Туман шарахнулся от моих ног, и теперь робко жался воле ног того, кто представился моим отцом.
– Ты не можешь быть моим отцом, – громко повторила я, выпрямляясь и стирая ладонями остатки дорожки от недавних слез. – Ты – иллюзия. Тебе здесь не место.
В бешенстве я топнула ногой по камню, на котором стояла. Поверхность островка задрожала подо мной, я покачнулась, но устояла. Мираж или иллюзия, кем бы ни был мужчина, которого я только что называла своим отцом, подернулся рябью, но по-прежнему стоял напротив меня с улыбкой, призывно протягивая руку.
Меня передернуло от гнева на саму себя и брезгливости от мысли, что вот ЭТО я приняла за самого родного человека в моей потерянной жизни. Очищающая ярость опалила мой разум, наполняя легкие воздухом, а солар невиданной силой. Она забурлила внутри меня, закипая где-то в самом центре солнечное сплетение. В ушах забурила кровь, отзываясь на звуки музыки, непонятно откуда зазвучавшей в моей голове.
Протяжный рев диджериду смыл остатки наваждения и я наконец смогла увидеть истинное лицо того, кто ввел меня в заблуждение. Желеобразный кусок серого тумана, принявший форму человеческого тела. Живая чужеродная тварь, проникшая в самые потаенные тайники моей души, где бережно хранились воспоминания о папке столько лет!
«И эта гадость посмела прикоснуться к моим воспоминаниям своими мерзкими щупальцами!» – неконтролируемая сила вырвалась ослепительно-синими лентами из моего тела и шандарахнула изо всех сил по серой кисельной массе с глазами.
В черно-серые хлопья превращались куски тумана в тех местах, где искрящиеся хлысты разрезали субстанцию. Визг и вой умирающего существа заглушал тяжелый густой гулджириду.
Еще недавно синие, ленты стали разноцветными. Сплетаясь в тяжелые жгуты, похожие на радужных змей, они увеличивались и размножались, выжигая до камня серую мглу. И только сгусток, игравший роль моего отца, все еще стоял передо мной, нахально пялясь пустыми глазницами мне в лицо и оскалив пасть в угрожающей ухмылке.
Но мне уже не было страшно. Пелена спала с разума и души, солар вновь пульсировал во мне жизнью, и даже молчание кошки не пугало.
«Ей не место здесь, – пришло понимание. – Это не ее битва».
– Кто ты? – моя ярость превращалась в планомерное уничтожение непонятного чужака.
– Я – это ты! – завизжало существо, превращаясь в огромного серо-желтого паука.
«Ложь», – прогудел в моей голове диджириду. И память предков пролилась в мой разум живительной влагой.
Сайхан халди, сладкий плен. Цветок иллюзий и рабства.
– Ах, ты, дрянь иллюзорная! – вскинув руки над головой, крутанувшись на месте, я неожиданно для себя начала… танцевать.
Тело зажило своей жизнью. К гудению диджериду присоединились барабаны, очищая разум тяжелой, но прозрачной музыкой. Вокруг зашумели джунгли, мощой волной океанский прибой окатил меня с ног до головы. Но это тоже была иллюзия. Теперь уже моя собственная.
Омытая водой, очищенная музыкой, я танцевала странный танец: руки вверх, прогиб назад, поворот вокруг свое оси, ладони к солнцу. Маленький вихрь образовался возле меня, точнее, и я оказалась центром этого безумного танца.
Синие, зеленые, желтые, красные ленты образовали воронку, сплетались и расплетались в ритме моего танца, образуя воронку, распадались на части, чтобы в ту же секунду слиться друг с другом в причудливом узоре. Завихрения ширились, и вот я уже танцую в центре урагана. Точнее, кружусь все сильнее и яростней в эпицентре бури.
Там, где магия прикасалась к туману, не оставалось ничего, только голый камень. И только чудовище в ипостаси моего отца вес еще шипело, плевалось ядом, отращивало щупальца, пытаясь достать меня.
В какой-то момент я и вовсе перестала видеть и осознавать окружающий меня мир, полностью растворившись в танце. Утратив физическое тело, я превратилась в магический вихрь. Мои нити-ленты раскинулись на многие метры, а может и километры, пробуя на вкус пространство. И там, где мир горчил или обжигал ядом, моя магия чинила, латала, заживляла раны и прорехи без меня. Магия Танцующих-На-Гранях зажила во мне собственной жизнью и позволила ей делать то, что она считала правильным.
Момент, когда белесая живая иллюзия покинула меня, я упустила. Остатки серого тумана торопливо уползали куда-то за горизонт, догоняя своего хозяина. Поверхность расчищалась и вдруг я увидела Снежку. Подруга сидела на полу в собственной гостиной. Огромное французское окно выходило в сад. Полуденное солнце заливало комнату, просачиваясь сквозь легкие бледно-сиреневые занавески. А счастливая умиротворенная Снежа обнимала, целовала, подкидывала вверх заливисто смеющуюся кудрявую девушку лет трех.
Ее Лешка сидел напротив своих девчонок и что-то мастерил из конструктора. Я захлебнулась криком ярости, в одну секунду осознав, что показывает моей подруге тварь, какими цепями держит ее в плену.
Алые ленты вырвались из какофонии танца, смертельным торнадо рванув в сторону одурманенной подруги, чтобы в следующую минуту разнести в клочья жестокую иллюзию Сайхан халди.
Ультразвук, раздавшийся в ответ, резанул по ушам опасной бритвой. Это завизжала-завыла раненным зверем Снежка, пытаясь удержать в руках малышку, которая начала кричать и извиваться, оглушенная магией танца. Лешка, скорчившись, упал на пол и замер, опутанный лентами. Подруга отчаянно прижимала к себе ребенка, и я видела, как она яростно взывает к своим драконам.
Так больно мне еще никогда не было, наверное. Я убивала ее мечту собственными руками. Причем это я понимала, что уничтожаю иллюзию. Снежка, наполовину отравленная ядом Сайхан халди, жила в своей реальности, в которой только что лишилась мужа и где у нее на руках умирал ее долгожданный ребенок.
Я знала, что тварь придумала для нее целую жизнь, кадры из этой жестокой хроники пронеслись перед глазами в ту же секунду, как я ударила по чудовищу, пленившему мою подругу.
Сердце засбоило, глубоко-глубоко внутри меня подняла голову жалость и мелькнула трусливая мыслишка: «А может, оставить все как есть? Она такая счастливая в этой реальности!» Вздрогнув от ужаса, я яростно дернула головой, выгоняя чушь из разума, и обнаружила, что маленький кусочек Сайхан халди робким щеночком прижался к моим ногам.
«Буч! Как ты сюда…» – вскинулась было я, и тут же зашипела разъяренной кошкой. Сморгнула, очищая взор, прогоняя иллюзию собственного пса, и хлобыстнула изо всех сил по дряни, что пыталась вновь взять меня в свои щупальца.
Тем временем Снежке каким-то образом удалось активизировать часть своей магии, и она из всех сил сопротивлялась, отдирая танцующие ленты от иллюзорного дитя. Это оказалось неприятно, словно кто-то пинцетом без наркоза выдергивал из меня волосы. Из самых чувствительных мест. Я вскинула руки над головой, соединила ладони, и, приподнявшись на пальцы ног, закружилась в диком танце вокруг себя, ускоряясь с каждой секундой.
Ленты, по-прежнему в упорядоченном хаосе исходящие из моего тела, заискрились и наполнились красками. Мелькнула и исчезла мысль о том, что «я не умею так танцевать! Только восток!» Но она пропала, сбитая на подлете.
Я крутилась волчком без устали, наращивая скорость, при этом как-то умудрялась видеть все, что происходило со Снежей. Ей практически удалось отодрать все ленты, опутавшие ребенка-иллюзия. Девочка изо всех сил вжималась в тело подруги, обхватив ее руками за шею.
Алым полыхнула моя магия, когда я поняла, что до полного поглощения разума подруги осталось всего ничего. Существо на ее руках уже практически проросло в нее, пядь за пядью проникая в ее плоть.
