обнимают меня за талию, притягивая ближе, и я чувствую его твердеющий член сквозь его джинсы. Мои пальцы нежно скользят вверх по грязным светлым волосам мужчины, который стоит передо мной. Его рука находит мою у него на затылке, и он начинает проводить ею по своей груди, потом животу, пока она не оказывается у него в джинсах. Затем он кладет мою руку поверх своего члена.

Я нежно ласкаю головку большим пальцем, размазывая капли преякулята по твердому, как камень, члену. Он запрокидывает голову с коварной улыбкой.

— Мальчики, не желаете свалить отсюда? — спрашиваю я, перекрикивая музыку.

Однако прежде чем они успевают что-либо ответить, стильная татуированная рука хватает меня за запястье и выдергивает мою руку из джинсов этого парня. На его лице вспыхивает гнев, который быстро сменяется ужасом. Чейз почти мгновенно отстраняется от меня. Я оборачиваюсь и вижу, что Тео сверлит парней взглядом. Затем вырываю свою руку из его хватки и начинаю смеяться: — Теперь тебе захотелось привлечь мое внимание? Слишком поздно, я не одна. — Я оглядываюсь на парней, с которыми танцевала, но они оба отступают, когда Тео начинает предъявлять к ним претензии.

— Нет, — говорю я, оставаясь при своем мнении.

— Нет, что? — Спрашивает он, придвигаясь ближе.

Мне приходится поднять взгляд, чтобы поддерживать зрительный контакт.

— Я не уйду.

— Ты можешь покинуть это место самостоятельно, или же я унесу тебя на руках. В любом случае, мы уходим.

Я стараюсь отступить, но он хватает меня за талию и перебрасывает через плечо. Затем начинает пробиваться сквозь толпу к выходу. Как только мы покидаем заведение, он ставит меня на землю. Прежде чем я успеваю возразить, его рука оказывается на моей пояснице, и он направляет меня к черной машине, которая по-прежнему стоит прямо у входа. Он открывает пассажирскую дверь и жестом предлагает мне сесть.

Как только я усаживаюсь, он закрывает дверцу и обходит машину спереди, передавая парковщику, вероятно, несколько сотен долларов. Уверена, что у этого человека водятся лишь купюры по сто, судя по тому, сколько он оставляет чаевых.

Когда он садится за руль и захлопывает дверцу, я поворачиваюсь к нему: — Что, черт возьми, только что произошло…

— Пристегни ремень безопасности, — перебивает он.

Я наблюдаю за ним, не в силах уловить смысл его слов. Он смотрит на меня: — Пристегнись, — тихонько требует он.

Я плюхаюсь обратно на сиденье и пристегиваю ремень, щелкнув пряжкой.

— Хорошая девочка.

Он разворачивается и смотрит в лобовое стекло, прежде чем покинуть парковку. От этой спешки у меня слегка кружится голова.

— Теперь объясни мне, почему ты сбежал вчера, игнорировал меня весь день, а потом решил заняться завоеванием золотой медали по блокировке члена сегодняшним вечером?

Приподняв бровь, он устремляет на меня взгляд: — Золотая медаль по блокировке члена? — Уголки его губ слегка поднимаются, прежде чем он снова погружается в наблюдение за дорогой.

— Да, я чуть ли не потрахалась с двумя парнями, с которыми познакомилась в баре, потому что человек, которого я действительно хотела трахнуть, не отвечал на мои сообщения. Не понимаю, почему он считает, что может игнорировать меня целый день, не отвечать на мои вопросы и при этом иметь право вмешиваться и предъявлять требования. Он не сделал ничего, чтобы заслужить мое уважение, не говоря уже о том, чтобы я ему подчинялась.

И все же я не оказала сопротивления.

— Тебя одновременно должны трахать сразу два рандомных чувака, чтобы это сравнилось с тем, что мы делали прошлой ночью в уборной? — Он поворачивается ко мне с улыбкой, сияя от гордости.

Самоуверенный ублюдок.

— Им следовало бы попробовать.

У меня начинает кружиться голова, и я пытаюсь вспомнить, сколько именно я выпила. Я пробыла в баре не так уж и долго. Когда пришла, то заказала пиво, а затем выпила то, что купил этот… как его там. Я не должна находиться в таком состоянии. Честно говоря, я вообще не должна опьянеть.

— Ты все еще не ответил на мои вопросы.

— Целенаправленно. — Его улыбка исчезает, когда он снова сосредотачивается на дороге.

— Почему? Что такого сказала моя мама, что заставило тебя засверкать пятками?

В ее состоянии это могло быть все, что угодно.

Возможно, она проявила к нему интерес и устроила сцену, когда он отверг ее. Она стремится к признанию и, вероятно, решила, что у нее может быть шанс с мужчиной, который не знает о ее прошлом. Однако, когда он отклонил ее ухаживания, она обиделась и стала вести себя агрессивно. Это довольно распространенный сценарий, и я, вероятно, могла бы процитировать тот разговор. Обычно мне наплевать, что происходит в ее личной жизни. За всю свою жизнь я пережила множество ее драм, и знаю, что лучше держаться подальше. Но в этот раз это касается и меня.

— Я правильно понимаю, что твоя мама не ответила на твои вопросы прошлой ночью?

— Нет, она потеряла сознание по дороге домой. И меня не было дома, когда она проснулась сегодняшним утром. В любом случае, она бы мне ничего не сказала, — я прижимаю голову к прохладному стеклу.

— А твой отец?

— Мертв.

Он стремительно поворачивается ко мне, прежде чем вновь сосредоточиться на дороге. Его кулаки крепко сжимают руль. Я прислоняюсь к окну, закрывая глаза.

— Я не знал, что Люк умер. Мне жаль.

— Нет. Последнее, что я слышала, это то, что с Люком все хорошо. Ты его знаешь?

Он смотрит на меня с недоумением на лице: — Люк не является твоим отцом?

— Нет, я узнала об этом на вечеринке по случаю моего девятого дня рождения, когда он получил результаты теста ДНК. С Днем рождения меня. Таким образом я потеряла большую часть своей семьи. Ты их знал? — Я потихоньку подбираю слова.

— Да, я знал их обоих. Так кто твой отец? — На его лице появляется смесь сочувствия и удивления.

— Его звали Джереми Додд. Он скончался шесть или семь лет назад. Я пыталась его отыскать, когда мне исполнилось восемнадцать, но он был уже мертв. — Я откидываюсь на спинку кожаного сиденья.

Если он не собирался трахать меня из-за того, что сказала ему моя мать, то не станет трахать меня и сейчас, когда узнал частичку моей болезненной истории.

— Я ответила на все твои вопросы, не мог бы ты, пожалуйста, ответить на несколько моих? Это было бы справедливо. — Мои слова прозвучали невнятно.

Почему я такая измученная?

— Детка, сколько ты выпила сегодня вечером? — Спрашивает он, и мне кажется, что в его голосе звучит беспокойство.

— Я вновь стала деткой? —