— Именно поэтому, — последовала короткая пауза. — На этом фоне твои попытки заигрывания с обычными людьми выглядят смешными. Ты ведь этого добиваешься? Хочешь завоевать популярность у простого народа?

В ответ снова неопределенное пожатие плеч.

— Только ты сам говорил, что большинство без инициативны и послушны, как ты собрался их вести за собой?

В этот раз я решил все же ответить.

— Зачем вести за собой? Достаточно чтобы они испытывали чувство благодарности, — сказал я и сразу продолжил: — Ты права, я изучал экономическую статистку и финансовые показатели за последние десять лет, и даже без профильного образования могу сказать, что дела в Уделе не очень. На поставках Конденсата наживается узкая прослойка лиц, связанная либо с Советниками, либо с корпорацией Бельских. До рядового обывателя деньги почти не доходят. Хуже того, за последнее время чиновники приняли несколько неверных решений, еще больше ухудшив ситуацию и нанося урон карману простых людей. Это создает напряжение в обществе.

Юлия прищурилась.

— Хочешь направить народный гнев в нужное русло? — спросила и сама же заметила: — Ты сам назвал их стадом баранов, почему думаешь, что они пойдут за тобой?

Я устало вдохнул. Кажется меня слушают, но не слышат. Или не желают слышать. А главное понимать. Разговор начал утомлять.

— Во-первых, я не называл никого баранами. Во-вторых, еще раз повторяю — я не собираюсь вести за собой. Всего лишь хочу сделать жизнь людей чуточку лучше.

И вот тут до нее наконец дошло, глаза княжны расширились.

— Сделать лучше, но при этом указать на тех, из-за кого жизнь была хуже? Ты спятил? Это же гражданский мятеж! Они снесут администрацию и Советников, а заодно и всех нас!

Ну это она загнула. На самом деле никакого желания устраивать революцию я не испытывал. Слишком хлопотно, и чего греха таить опасно. Начнешь строить справедливое общество, не справишься, и сам окажешься на колу. На хрен такое счастье. Становится всеобщим благодетелем не входило в мои планы. Зато входило другое.

— Ты мыслишь слишком прямолинейно, — скривился я. — Идея не зависеть ни от Советников, ни от правящего рода, конечно, заманчива, но мы оба знаем, что это нереально. По крайне мере не с такой системой управления.

— Тогда чего ты хочешь? Провести реформы? — Юлия так увлеклась разговором, что наклонилась вперед, оперившись локтями на колени.

— Провести реформы и заслужить благодарность населения Удела, — я развел руками. — Разве это плохо?

— Чтобы когда тебе найдут замену, преемника как минимум не так хорошо встретили, — сообразила Юлия и быстро поправилась: — Если найдут замену.

Я усмехнулся.

— Не если, а когда. Дядя Герман спит и видит, как бы удавить неудобного бастарда, чтобы поставить послушную фигуру. И рано или поздно у него это получится.

— Да брось, никто не… — поспешно проговорила Юлия и замолкла под моим насмешливым взглядом.

Ну да, не ищет, а терпеть меня будут по доброте душевной, из-за природного обаяния. Пока Советники и Бельские думают, что грязную работу за них выполнит Совет, опасаться действительно не стоит. Плюс признание Озером висит дамокловым мечом, влияя на поставки Конденсата. Но стоит чему-нибудь измениться, как цепные псы получат команду фас и наглого чужака разорвут в клочья. Я понимал расклады, поэтому старался подселить соломки там, куда возможно придется падать.

— Смотри, столица показалась, — я кивнул на иллюминатор. Юлия бросила рассеянный взгляд, но предпочла вернуться к журналу.

Сверху главный город Конфедерации напоминал лоскутное покрывало. С юга и запада неряшливое полотно исторической застройки с редкими вкраплениями современных зданий. Север и восток более ухожены, даже есть островок новомодного Сити, увенчанного свечками небоскребов.

В центре знаменитый холм, бывший прибежищем в древние времена Круга Волхвов. Теперь на склонах разбросаны представительства кланов, а вершину венчает Зал Совета, монструозное сооружение, прозванное в народе за помпезность — Собором.

Именно там будет проверка на одержимость. Остальные князя не допустят, чтобы один из них стал безумцем, тем более взошел на трон Удела, поставляющего столь ценное сырье, как Конденсат. В случае провала, новоявленного властителя сместят общим решением Совета, и там же скорее всего убьют. Не многим это понравится, так как будет бросать тень на их собственные привилегии, но иного пути нет — никто не допустит в свои ряды одержимого.

Забавно, но страха нет, только раздражение, что приходиться выполнять волю старых придурков, боящихся любой мелочи, могущей помешать им править дальше.

— Может устроить им революцию? Было бы забавно, клянусь всей магией мира, — я ухмыльнулся.

Услышавшая меня Юлия поморщилась, но ничего не сказала, вновь уткнувшись в журнал.

Самолет начал заходить на посадку.

Глава 3

3.

Створки разошлись, открывая ворота из кованного железа. Шины прошуршали по асфальту, въезжая на подъездную дорожку. Кортеж растянулся, поэтому привратникам пришлось подождать, пока последний внедорожник втянется внутрь.

У парадного входа выстроилась линия местной прислуги. Не часто хозяева баловали столичную резиденцию своими визитами.

— Что-то их слишком много для представительства, в котором никто не живет, — заметил я, выходя из машины, не дожидаясь, пока подскочивший охранник откроет дверь.

— Здесь бывают не только Бельские, гостевыми покоями разрешено пользоваться чиновникам Удела и высшему корпоративному менеджменту, когда они посещают столицу, — пояснила Юлия, выбираясь с другой стороны лимузина.

— То есть, клановое представительство используется в качестве гостиницы, — хмыкнул я. — Неудивительно, что к правящему роду даже обычные бюрократы относятся с пренебрежением.

Княжна наградила меня пронзительным взглядом.

— Никто не относится к нам с пренебрежением, — отчеканила она, сделав вид, что не заметила, как у части прислуги отвисла челюсть, услышав, о чем спорят приехавшие аристо.

А вот главный управляющий схлынул с лица. В отличие от рядовых слуг, он моментально просчитал куда может привести подобный разговор, и даже