– Кончай спектакль, Уайт, – говорю я. – Ты не обязан казаться бесчувственным.

Шон пожимает плечами.

– Я не кажусь им. Ты же знаешь, мою нервную систему уже давно парализовали наркотики.

Сердце пропускает удар.

Помнит, сволочь.

Когда-то я выкрикнула эту фразу ему в лицо, после чего сильно пожалела об этом.

Было утро воскресенья. Мы с Евой договорились встретиться у нее дома в десять часов, но на день раньше она осталась вместе с родителями на ночевку у бабушки, застряла в пробке и не успела приехать вовремя. Не зная об этом, в назначенное время я постучала в дверь. Открыл Шон и удивительно вежливо сообщил, что сестра еще не дома, но я могу подождать ее внутри, ведь на улице холодно. Я помню все мелочи… мне тогда было пятнадцать, ему – восемнадцать.

– Уж лучше мерзнуть, чем находиться с тобой в одной комнате, – фыркнула я, собравшись уходить.

Я каждый раз старалась придумать достойные ответы на его слова, но получалось это не всегда, потому что в такие моменты у меня почему-то отключались все мыслительные процессы.

– Да ты просто боишься меня, Шелден, – насмешливо отозвался он.

Я остановилась.

Сердцебиение ускорилось, как и всегда, когда мы с Шоном вступали в словесные бои. Я хотела прекратить это, но не могла позволить ему думать, что только что озвученная им мысль хотя бы немного приближена к правде.

– Не льсти себе. Знаешь, а здесь действительно холодно. – С этими словами я зашла в дом.

Да, он умело манипулировал мной, и я всегда велась на его провокации. Он знал абсолютно точно, чем меня задеть, унизить или вызвать интерес, и я ненавидела за это не только его, но и себя, свою эмоциональность и неумение скрывать чувства.

Шон закрыл дверь на замок и положил ключ в свой карман. Я осталась в закрытом помещении наедине со своим мучителем.

– Может, чай предложишь? – с наигранной скукой спросила я.

– А что можешь предложить ты? – Уайт странно улыбнулся, осмотрев меня с ног до головы.

На мне были фирменные джинсы и любимый бежевый свитер, спущенный на одно плечо, но в этот момент я почувствовала себя голой. Уловив скрытый подтекст, я тут же почувствовала, как к лицу приливает кровь.

– Абсолютно ничего. – Он презрительно скривил губы и перевел взгляд.

Взлет и падение.

Внутри меня разрывало от злости и обиды, но ни один мускул на лице не дрогнул. Я очень долго училась себя контролировать. Его слова были неприятны, но больше не понижали самооценку. Я никогда не была закомплексованной девочкой, могла дать себе реальную оценку и, между прочим, считала свою внешность очень привлекательной, а уже сформировавшуюся фигуру с гордостью могла назвать эффектной: тонкая талия, объемные бедра и подтянутые ноги – результат ежедневных тренировок. Многочисленные поклонники и завистливые взгляды одноклассниц были тому подтверждением.

Проигнорировав его грубость, я зашла на кухню, налила себе чай и села за столик; Шон все еще стоял возле входной двери.

Сколько усилий мне требовалось, чтобы казаться уверенной и не скованной в движениях, хотя на самом деле я отчаянно желала куда-нибудь спрятаться, провалиться под землю, да все что угодно, только бы скрыться от этих пронзительных черных глаз.

– Какого черта ты ведешь себя здесь как хозяйка, Шелден? Шибко смелая?

Он снова добивался словесной перепалки. Иногда мне казалось, что это доставляет ему удовольствие.

– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю я.

– Делаю что? – он подошел ближе, встал напротив меня и положил ладони на подлокотники кресла по обе стороны от меня.

Я аккуратно поставила чай подальше на стол, чтобы кто-нибудь из нас снова в приступе злости не вылил его на другого. Да, и такое уже было.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Ты с рождения был таким отшибленным или это наркотики парализовали твою нервную систему? Но не мог же ты употреблять их с третьего класса.

Наркотики были больной темой для Шона, потому что в тот период настолько обострились его проблемы с родителями и полицией, что доходило до крайностей. Я прекрасно об этом знала и именно поэтому с таким удовольствием произносила те слова.

Сначала я поймала плохо скрываемую злость во взгляде Уайта, но потом на его лице заиграла улыбка, а глаза сверкнули огоньком.

В тот момент я уже понимала: сейчас произойдет что-то нехорошее. Еще год назад этот взгляд гарантировал мне бессонную ночь и мокрую от слез подушку. Год назад, но не сейчас, так я думала. Но я ошибалась.

Шон достал из кармана капсулу с белыми таблетками и начал вертеть ее в руке, глядя на меня.

– Ты про это? – усмехнувшись, спросил он.

Наркотики. От одного их вида мне стало не по себе.

Еще я не могла понять, что он собирается делать дальше, и от этого мне становилось страшно.

– Ты ведь не собираешься глотать их прямо сейчас? – тихо спросила я.

– Я – нет. А насчет тебя не уверен.

Я вздрогнула.

Он не осмелится меня заставлять… Это слишком, даже для него.

– Что ты хочешь этим сказать?

Шон достал из капсулы несколько таблеток, положил на ладонь и протянул мне.

– Ты выпьешь их.

Его выражение лица стало серьезным, а взгляд – жестоким. Боль за боль. Это то, как мы жили все эти годы…

– Это статья, Уайт, – предупредительным тоном произнесла я, но не сдвинулась с места.

– Мне плевать. Если ты не сделаешь это сама, я заставлю тебя.

Я попыталась встать с кресла, но Шон толкнул меня обратно. Он смотрел на меня, как палач на жертву, осознавая то, что делает, наслаждаясь процессом.

– Ты переходишь границы! – со злостью крикнула я ему в лицо.

– Понимаешь ли, Шелден, – он цинично усмехнулся, – нет никаких границ. Для нас с тобой их просто не существует.

Я не хочу вспоминать, каким образом… грубой силой… уловками… он заставил меня выпить эти таблетки.

В тот момент, когда я поняла, что в мой организм проникает губительный яд, меня охватила паника, затем безудержная злость. Шон разбивал меня на кусочки, уничтожал морально, убивал физически… Люди не обращаются с животными так, как он обращается со мной.

Внутри все кипело, я не могла это контролировать. Мне казалось, что если бы у меня в руках оказался пистолет, я не задумываясь нажала бы на курок… такое чувство возникало не в первый раз.

Я готова была кинуться на Шона с кулаками, вцепиться ему в волосы, бросить в него тяжелый предмет, но в этот момент почувствовала кисловатый привкус во рту…

Я застыла, просто не в состоянии сдвинуться с