На самом деле город назывался Табула Ра$а, со знаком доллара вместо буквы "С", потому что так случается, когда куча богатых ублюдков создаёт новый город в пустыне и получает право назвать его самостоятельно.

— Никогда не была и не собираюсь. Я иду в полицию. А потом в кровать.

— Это было бы ошибкой. Мы уже обо всем позаботились, машина в пути. Она будет у вас через пару часов. Мы поделимся с вами местоположением и лимузин...

— Стоп, лимузин? Сколько наркотиков пришлось продать Артуру Ливингстону, чтобы позволить себе лимузин? — Она никогда не называла его "отцом", так как связь была исключительно генетической, и она отрицала бы даже это, если б могла.

— Послушайте, Зои, всё должно пройти быстро, ради всеобщего блага. За вами уже могли отправиться другие плохие парни.

— Я... подумаю об этом. Мне нужно поговорить с мамой.

— Опасно её втягивать. Вы даже домой возвращаться не должны.

— Мне нужно собрать вещи. И сказать ей хоть что-нибудь.

— Скажите ей, что ваш отец неожиданно скончался, и его имение запросило вашу скорую поездку для встречи с его помощником. Скажите ей, что вы были настолько ошарашены этой новостью, что вы утопили вашу машину в пруду. Скажите, что для компенсации ваших неудобств имение готово заплатить вам пятьдесят тысяч долларов. Последняя часть — чистая правда, между прочим. — Он замолчал, чтобы информация переварилась, после чего добавил. — Это должно покрыть весь ущерб за вашу машину и, к тому же, послужит эквивалентом вашей годовой зарплаты.

У Зои было четкое представление в голове, почему она должна отказаться, но оно быстро затуманилось танцующими знаками долларов. Пятьдесят тысяч, на самом деле, были куда большей суммой, чем её годовая зарплата: она работала в кофе баре, в конце-то концов. Это была сумма денег, способная вытащить её с мамой из трейлерного парка или хотя бы в более приятный трейлерный парк, в любом случае. С такими деньгами она могла бы доучиться. Получить диплом в какой-нибудь прибыльной сфере, вроде нанотехнологий. Потом открыла бы нанотехнологичный бутик в Форте Дрейтон, напротив какого-нибудь стрёмного магазина. И всё же, Артур Ливингстон был преступником, и люди, которые на него "работали", получается, тоже, независимо от того, насколько вычурные костюмы они носили. Это означало, что всё это — большая гонка между двумя фракциями плохих парней. И он, вдобавок ко всему, только что сказал не звонить в полицию.

Она спросила:

— Если я уеду, откуда мне знать, что плохие парни не заявятся за моей мамой, пока меня нет?

— Если вы уедете, у них не будет причин. Контракт на вас, не на неё. Но если вы останетесь, я гарантирую, что больше таких людей решит заявиться к вам, тем самым, любым промедлением, вы навлекаете большую опасность и на себя, и на вашу мать. Это путешествие — ваш единственный безопасный вариант.

Зои вспомнила слова того психопата — сойди со льда, дорогуша — и вздрогнула.

— Ладно, откуда мне знать, что вы — не плохие парни, которые тоже пытаются выиграть этот ваш "контракт"? — поинтересовалась она.

— Честно? Нам не нужны деньги, и мы не желаем вам зла. Мы ведь могли выбросить вас прямо из едущей машины, разве нет?

Это было логично, предположила она. Тем не менее, она не собиралась садиться в одну машину с этими людьми. Если она и собиралась отправляться в Табула Ра$а, что, как она сама знала, было бы максимально тупо и опрометчиво, она доберется туда самостоятельно.

— Вы ещё тут? — спросил Уилл.

— Докажите, что деньги реальны.

— Секунду. Готово, проверьте свой аккаунт. Я только что отправил вам пятьсот долларов.

Зои вошла в свой банковский аккаунт и увидела, что он не врёт. Теперь у неё было пятьсот семнадцать долларов на счету. Зои вздохнула и подумала: теперь мы можем починить холодильник.

— Остальное я могу отправить на отложенный счет, дайте мне двадцать минут и я всё устрою... если вы согласны на путешествие, — сказал Уилл.

— Я подумаю. И не парьтесь с машиной. Если я и поеду, то на поезде.

— Мисс Эш, я вам крайне, крайне не советую...

Она бросила трубку.

Сейчас было семь вечера. Если она сядет на поезд в Денвере, до Табула Ра$а она доберётся к полуночи. Она завернула на улицу, не осознавая, что крошечная камера, которую Гиена хранил на приборной панели, записала их разговор, и более 1,5 миллиона человек его слышали.

ЧЕТВЁРТАЯ

Зои не хотела быть параноиком, но в мужчине с набедренной повязкой из обугленных кукольных голов было что-то такое, что заставляло её нервничать.

Он был в противоположном конце вагона, стоял в проходе и бубнил что-то себе под нос. Вторым и последним предметом на нём были очки сварщика, из-за которых казалось, что у него были действительно жуткие глаза. Когда она зашёл на станции в Солт Лейк Сити, последней остановке перед Табула Ра$а, Зои сразу предположила, что он ещё один псих, явившийся за ней, но он молча занял стоячее место в другом конце вагона, и ей стало стыдно за то, что она так поспешно его осудила. Тем не менее, Зои исправно не смотрела в его сторону, следуя правилу пассажира пригородного транспорта — противостоять тёмным силам нестабильных людей можно лишь избегая зрительного контакта. Она таращилась в окно на растительность, размывающуюся на скорости 250 километров в час. Она задумалась, взлетит ли её голова, если высунуть её из окна. Её кот жалобно мяукнул из своей пластиковой переноски на её коленях.

Нервы Зои съедали её заживо. В десятый раз она достала свой телефон, зашла в свой аккаунт, по большому счету, только потому, что ей нравилось смотреть на число $49,500.00 на экране смартфона. Она закинула телефон обратно в сумку, и начала нервно соскребать чёрную краску с ногтя нижними зубами. Она впервые