Москва тогда победила славянский Новгород, в том числе и за счёт своих «восточных», евразийских союзников и сателлитов. В этом смысле сегодняшний чеченский «Ахмат» на киевском или донецком направлении совсем как касимовские татары царевича Данияра в походе Ивана III на Новгород пять с половиной веков назад… Всё в рамках военной истории большой России.

Глава 3. ЧВК Минина и Пожарского

Гражданское общество и народное ополчение эпохи Смуты

Все знают про народное ополчение, освободившее Москву в 1612 году от иностранных захватчиков. Но обычно забывают, что это ополчение было прежде всего хорошо организованным финансовым мероприятием! В реальности «ополченцы» состояли из хорошо оплаченных профессионалов войны. По сути это была, говоря современным языком, ЧВК, частная военная компания – только вместо распавшегося в Смуту государства или каких-то олигархов эту ЧВК Минина и Пожарского финансировало то, что сегодня мы бы назвали «гражданским обществом».

Началось всё осенью 1611 года в Нижнем Новгороде, одном из крупнейших торгово-экономических центров страны. На пике разложения государственности, когда Москвой уже год владели поляки, северо-запад России оккупировали шведы, по стране шатались не уступавшие иным армиям вооружённые банды, а счёт самозваным царям превысил дюжину, в Нижнем Новгороде единственной властью оказался «совет» из местных дворян и торговцев. Неформальным лидером совета стал «выборный человек» Кузьма Минин – сегодня его социальный статус определили бы как директор и собственник мясокомбината.

Нижегородский совет первоначально занимался созданием войск для обороны города, но Минин проявил куда большую общественную активность, призывая озаботиться судьбой всего погибающего государства. Призыв нашёл отклик, при этом торговые нижегородцы хорошо понимали, что сражаться за Россию должны не энтузиасты с топорами и вилами, а хорошо оснащённые профессионалы. Таковых в постоянно воевавшей стране тогда было немало – просто в Смуту они разбрелись кто по глухим деревням, кто по лагерям разных «лжедмитриев».

Осенью 1611 года в Нижнем решили собирать средства для организации «ополчения» из таких профессионалов. «Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего», – история сохранила слова Минина. Решение было жёстким: каждый нижегородец сдавал треть своего имущества. Уклонявшихся от сборов наказывали полной конфискацией. Сам Минин сдал в общий котёл всё своё «имение», включая драгоценности жены и серебряные оклады с домашних икон.

Сохранились даже отдельные оценки сданных средств – например, с торговых структур знаменитого купеческого рода Строгановых взяли на ополчение 4116 рублей. Огромная тогда сумма, ведь все таможенные сборы Нижнего Новгорода за 1612 год составили 6200 рублей. Большинство нижегородских торговцев оценивались куда скоромнее – некто Сергей Патрушин уплатил 100 рублей, а «москвичи» Аникей Порывкин и Филипп Дощаников по 40 рублей. Впрочем, для большинства населения и это были огромные деньги – лошадь тогда стоила 2 рубля, а хороший городской дом всего десять.

Как писал летописец: «В Нижнем Новегороде посадские люди и выборный человек Косма Минин, ревнуя пользе, не пощадя своего имения, учали ратных людей сподоблять денежным жалованьем». Первыми наняли несколько сотен «служилых людей из смолян», оказавшихся неприкаянными после захвата Смоленска поляками. Воинов тщательно делили по «статьям», в зависимости от опыта и боеспособности: первой статье платили 50 рублей в год, второй – 45, третьей – 40.

Это был рекорд по величине «зарплат» для военных в России той эпохи. И в Нижнем довольно быстро собрали 3 тысячи «ополчения» из профессиональных вояк. Весной 1612 года они двинулись в поход. Тут выяснилось, что бойцам не хватает пороха, и люди Минина провернули характерную для гражданской войны сделку – московскому купцу Фёдору Замошникову передали 108 пудов воска, тогда весьма дорогого и востребованного товара, который тот обменял у контролировавших Москву поляков и казаков на недостающее «огненное зелье».

Нижегородское ополчение двинулось вверх по Волге, вдоль самого оживлённого в России той эпохи торгового пути. Одной из главных задач был именно сбор денег. Всего же с сентября 1611 года по апрель 1612-го со всех городов Поволжья на ополчение собрали 160 тысяч рублей – для сравнения, это более 10 % всех доходов госбюджета России в год накануне Смутного времени.

Четыре месяца ополчение простояло в Ярославле, где волжский торговый путь пересекался с оживлённой торговой артерией до Архангельска, через который в ту эпоху шла основная коммерция России с Западной Европой. Здесь, в важнейшем экономическом центре, быстро собрали ещё не менее 100 тысяч рублей серебром. Это позволило не только довести численность «ополчения» до 10 тысяч профессионалов, но и начать чеканить собственную серебряную монету, причём более высокого качества, чем та, которую выпускали поляки в занятой Москве.

После того, как хорошо оплаченные ополченцы отбили столицу, Минин и князь Пожарский даже выплатили зарплату всем московским «дьякам»-чиновникам, тем самым продемонстрировав, что отныне именно они здесь государственная власть. Сбор же денег не прекращался. Сохранилось письмо Пожарского от 11 ноября 1612 года в Соль-Вычегодскую, тогда богатый центр соледобычи, где красочный рассказ о боях за освобождение Москвы завершается конкретным приказом: «А денежные доходы, кабацкие и таможенные денги прошлого и нынешнего году, что у вас в зборе есть, и оброчные денги собрав тот час с посаду и с уезду, всякие окладные и неокладные доходы, прислати к нам…»

Глава 4. Иностранный легион русских царей

Наёмники из Западной Европы на русской военной службе в XV–XIX веках

Традиция использования иностранных наёмников на Руси существовала издавна – достаточно вспомнить варяжские дружины первых русских князей или, например, «чёрных клобуков», кочевников-тюрков, служивших пограничной охраной Киевского княжества накануне монгольского нашествия.

Вооруженные силы Московской Руси, да и вся знать будущей России, также изначально создавались при активном участии иностранных «наёмников» – как с востока, в виде переходивших на московскую службу татарских мурз и беков, так и с запада, в лице князей и бояр, переселявшихся в Москву с захваченных Литвой и Польшей западнорусских земель. Примером первых будут касимовские «царевичи», потомки Чингисхана, служившие московским князьям с XV века, а примером вторых – герой Куликовской битвы князь Дмитрий Боброк Волынец, выходец с территории современной Львовской области.

Однако помимо этнически или географически близких татар и славян уже с конца XV столетия при великом князе Иване III на русской военной службе появляются первые наёмники из Западной Европы. Со времён же Ивана Грозного и вплоть до наполеоновских войн они будут постоянным и очень важным элементом русской военной мощи.

Целых три века этот «иностранный легион» московских царей и петербургских императоров за щедрую плату серебром служил государству Российскому. И были на этой службе как выдающиеся достижения и героические подвиги, так и вопиющие