— Ты говорил, что это невозможно, — напомнил Лойд.

— Так и было. Мушкеты на особом контроле. Обращению с ними уже начали обучать стражу, каждый ствол на счету. Пропади несколько — сразу поднимут шорох. А раз я всё равно собирался уходить — решил рискнуть! Не просто же так ты столько раз просил меня украсть эти треклятые мушкеты!

Лойд кивнул. К сожалению, достать несколько рабочих образцов так и не удалось. То, что было добыто трофеями во время войны, имело сильные повреждения, да и далеко не все были готовы трофеями делиться. Новое оружие интересовало всех, все хотели получить новый образец. Самые поспешные уже пытались вооружиться первыми репликами, безобразными, ненадёжными, дорогими. Пока Озарат был единственным государством, что мог выводить целые армии, вооружённые этими мушкетами. И получить партию практически новых образцов — это очень хорошо!

— Естественно, я раздобыл не только их! — хитро улыбаясь продолжил бородач. — В мешках запас пороха.

Лойд многозначительно посмотрел на Тайроса. Бородач подготовился. Лойд и раньше не горел желанием убивать полезного информатора, к тому же ловкого и умного. А теперь Тайрос мог рассчитывать на благосклонность не только самого Лойда, но и людей повыше.

Разобраться с общей конструкцией мушкета, даже по испорченным образцам, было не так уж и сложно. Сложность заключалась вовсе не в конструкции, пусть и в ней хватало узких мест. Проблема крылась в материалах. Даже просто ствол, что выдержит больше нескольких десятков выстрелов, повторить пока не удалось. Но порох! Горючий состав сводил с ума алхимиков вот уже почти год. Теперь, имея достаточно конечного продукта, у них что-нибудь да получится. И тогда превосходству королевства Озарата придёт конец.

Лойд начал свою карьеру шпиона незадолго до восхождения Хаарта на престол. Задача, на первый взгляд казавшаяся довольно простой, внезапно обернулась борьбой за выживание. Лойд всё ещё с содроганием вспоминал, как выбирался из столицы, где начал буянить мёртвый тиран. С этого момента добыча сведений превратилась в сущий кошмар. Информация менялась слишком быстро, отчёты, посылаемые Лойдом, устаревали, когда добирались до господина. Кажущееся равновесие, застывшее в Озарате, могло быть нарушено любым неверным движением. Господин тогда счёл, что королевство ослабнет и более не будет представлять интереса. Всё, что требовалось делать Лойду: подталкивать дальнейший раскол. Осторожно, но многого и не требовалось. Впрочем, многого он сделать и не мог: влиять на дворян, сцепившихся в междоусобице, не так-то просто. Спровоцировать распад одной из фракций на множество независимых владений не удалось: дворяне предпочитали считать себя королевством и разваливаться не желали принципиально. В итоге все скромные успехи были нивелированы, и Озарат восстановился в своих прежних пределах, даже кое-где расширившись.

В какой-то момент Лойд обратил внимание и на Арантира, но… К проклятой нежити подобраться было практически невозможно. Что Хаарт, что Арантир не окружали себя придворными, не заводили любовниц, не проводили светских мероприятий. Не было у обоих личей пёстрого окружения, откуда можно было бы завербовать агента или куда его можно было бы внедрить. Личи очень неохотно кого-то к себе приближали, и даже эти немногие могли банально не иметь влияния на мертвеца.

Последний год Лорды Озарата наводили порядок в королевстве, что само по себе сокращает возможности для шпионажа. Новый порядок был каким-то непривычным, непонятным. Егеря, например, практически не подчинялись местным феодалам, как и городской управе. Могли вообще не ставить в известие о своём присутствии, потому что имели свою вертикаль начальников, подчиняясь командирам егерских сотен, которые, в свою очередь, подчинялись генералу егерей, а тот только лордам. На практике это означало, что какие бы деньги контрабандист ни приносил в ратушу, или местным феодалам, это нисколько не уменьшало шанса нарваться на отряд пограничной стражи. А если попадёшься — никакие знакомства и прикормленные судьи не помогут. Неважно, что сами егеря — простые люди, всего лишь прошедшие подготовку и обучение, над ними не было другой власти, кроме их собственных командиров.

Сейчас Лойд не решался забираться глубоко в земли Озарата, действуя от границы. Просто на всякий случай. Никто не хватал путешественников на улицах и не вёл на допросы, и ему, казалось бы, опасаться нечего, но Лойд опасался. Слишком часто Лорды действовали непредсказуемо, предпринимая неожиданные шаги. И потому опасные.

— А это кто? — Лойд указал на лысого.

— Это Нолан. Его культ был уничтожен во время смуты. Я подобрал его. Парень толковый, быстро соображает, хотя обучения ему не хватает, конечно, — ответил Тайрос. — Но шпион из него получится.

— Шпи-кто? — спросил Нолан.

Лойд нахмурился и хотел уже отчитать бородача за излишнюю инициативу, но передумал. Безмозглых исполнителей подобрать несложно. Инициативные работники ценятся, и самостоятельность надо поощрять.

— Хорошо, — кивнул Лойд, глядя на лысого. — Тебя, конечно, проверят ещё, через это все проходят.

— И вы тоже? — прямо спросил Нолан.

Вопрос вызвал у шпиона улыбку. Бойкий. Полезное качество. Бойкие живут меньше, чем осторожные, зато приносят больше пользы, чем пассивные.

— Да, я тоже, — повернулся к остальным. — Собираемся и уходим.

Оружие и порох следовало как можно скорее доставить в империю. Всё равно старые методы работы в Озарате потеряли свою эффективность. Лучше сказать — стали бесполезными. Требовался новый подход. Впрочем, это уже будет головная боль кого-то другого.

Глава 4

Сегодня я вышел на балкон и впервые в этой жизни сделал настоящий вдох. Специфические ощущения. Запахи ощущаются тусклыми, как что-то давно забытое, воспоминание, всплывшее образом, неясным, ускользающим. Потому что запахов я категорически не узнавал. Будто всё здесь пахло иначе, по-другому, не так, как я себе это представлял.

Порыв ветра принёс немного дыма от ближайшей трубы. Думал — закашляюсь, но нет, тело с одинаковым безразличием проглотило и заводской дым. Что же, дышать мне как раньше не требовалось, так и сейчас эта опция сугубо добровольная.

В зеркало ещё не смотрелся, довольствуюсь рассматриванием ладоней. Могу себя поздравить: я больше не иссохшая мумия, а всего лишь немного несвежий мертвец. Кожа суховата, но мясо под ней есть, пусть общий тонус организма остаётся на отметке — очень нездоровая худоба. Тактильные ощущения, чуть более яркие, шероховатость камня, гладкость ткани повседневной одежды, давно забытое и вновь обретённое.

Моя сила, наконец, сделала шаг вперёд. И вместе с шагом этим пришло осознание одного, мягко говоря, неочевидного момента. У меня был выбор. Выбор, который мне не сдался, но он был. Я мог как продолжать путь к обретению псевдоплоти и превращению в