Милон отправил гонца с письмом о смерти Бабена, которого, как и положено, хоронили на закате. Интересно, что для королей последнюю песню не поют. Или просто не просили? А неважно. Я бы не хотела петь для него.

До этого граф Лурье успел сообщить, что нашёл ещё очень много интересного в бумагах усопшего. Например, некоторым своим любовницам он дарил не простые украшения, а артефакты. Судя по намёкам — родовые, которые не имел права выносить из семьи. Граф сказал, что есть на этот счёт отдельный закон. Но точно сказать, какие родовые королевские артефакты ушли и сколько, граф не мог. Это нужно идти в сокровищницу. И идти мне.

— Зачем? Ну подарил и подарил. Мне какое дело? Его уже нет, а вынесенные против закона артефакты — меньшее из его преступлений, — скривилась я. Ну не хотелось мне лезть в сокровищницу и считать пусть и могущественные, но побрякушки. Других преступлений выше крыши.

— Не скажите. Если мы найдём в чьём-либо поместье королевский артефакт, это будет приравниваться к измене. Никаких других доказательств и не надо. Ну, или он укрепит обвинение во всех других преступлениях. При этом наличие королевского артефакта в доме — автоматическое преступление всей семьи. Если от экономических преступлений, коррупции и прочего члены семьи могут откреститься, то от этого никак. Если артефакт внесли в дом, виновны все, не только жена, но и её мужья.

— Они скажут, что не знали, не отличили от любых других…

— Э, нет. Перепутать королевские родовые артефакты ни с какими другими невозможно. Сами увидите, когда спуститесь. И не знали, не заметили в этом случае не рассматривается.

— То есть мы сможем без особых затруднений убирать целые семьи? Но ведь за измену полагается смерть. Вы представляете, скольких мы будем обязаны казнить? — ужаснулась я.

— Так всё, что я нашёл в документации, и так карается смертью. И там их много. Другое дело, нужны ли вам их вдовы и вдовцы, которые наверняка захотят отмстить?

— Не нужны. Но их же можно отослать из столицы, запретить в неё въезд?

— Можем, но у них есть близкие, друзья, даже слуги, в конце концов. Так что ссылка не избавит вас от мстителей. Просто они будут далеко и действовать не своими руками. Вы получите…

— Очень тихую внутреннюю войну, от которой опять будут страдать простые люди. Я вас поняла.

— Тем более что он мог подарить и всего один артефакт, а не много, — пожал плечами граф Лурье. Это вот он сейчас меня так успокоить попытался? Как сказал бы Станиславский: не верю. Не верю, что он разбазарил всего один артефакт.

Только было одно но. У меня не было перечня всех артефактов королевского рода. Пришлось обращаться к Милону. И сначала он воспринял всё в штыки, но после объяснений согласился. Так сразу после похорон мы отправились в сокровищницу. И да, Бабен подарил не одну побрякушку, а целых четыре. Это значило, что сразу четыре семьи рискуют. Хотя нам ещё предстоит найти эти артефакты.

И да, я поняла, чем они отличаются от всех остальных. Их действительно невозможно спутать с какими-либо другими. Дело в том, что в каждом артефакте использовался особый минерал, который при наполнении магией мерцал и переливался. Ни один минерал больше на такое не способен. И используют его исключительно правители стран этого мира. Для других он недосягаем. Да хотя бы потому, что его было крайне мало и ещё тысячу лет назад он закончился. Его просто перевели. То есть новым камням взяться неоткуда.

На следующее утро я вызвала целителей, которые наблюдали за заболевшими аристократами. И доклад удручал. Болезнь стремительно прогрессировала. А это значило, что больше тянуть нельзя, надо срочно выдвигать обвинения.

Дело в том, что по закону наследники преступника, если тот уже умер, не несут никакой ответственности за его преступления. Грубо говоря, после смерти обвиняемого дело заводить не имеет смысла, некому предъявить претензии. И с одной стороны, правильно, дети не должны отвечать за грехи родителей, но с другой стороны, родитель всю жизнь воровал, помер, а наследник пользуется всем добром, и забрать его законно невозможно. В нашем случае это фатально. Я собираюсь вернуть награбленное. И да, меня не интересует, куда денутся их наследники, лишившись в одночасье всего. Хотя…

К тому же аристократы уже начинали бунтоваться. Они заметили своё удручающее положение и сами поняли, к чему всё идёт. Теперь они пытаются вырваться на свободу. Оставленные для охраны солдаты пока сдерживают их вялые протесты и попытки, но долго это продолжаться не может.

Опять всё не вовремя. Тут нужно вести мирные переговоры с Икерией и Анузой, представители которых прибудут к нам, что, кстати, для меня было странно. Получается, они не смогли нас захватить, но для переговоров мы спокойно их впустим в саму столицу. Нелогично, как по мне. По традициям этого мира всё нормально. Если ты всего лишь отразил атаку и не собираешься нападать в ответ, захватывая страну, то проигравшая сторона прибывает к победителю в очень узком и высокопоставленном составе. То есть если при обычном посещении другой страны допускалось присутствие нескольких послов со слугами и охраной, то в данном случае должны прибыть минимум один правитель с женой, если она есть в наличии, со слугами и всего по одному охраннику на правителя.

Только как успеть всё? Переговоры могут затянуться, а начинать внутренние разбирательства до или во время переговоров — нонсенс. Что делать? Выход только один — очень быстро закончить переговоры. Вот ещё вопрос: а что с них потребовать? Земли? Не понимаю зачем. Магов или людей требовать глупо, они могут предать или работать шпионами для своей страны. Технологии? Так надо знать, какие есть у них, которых нет у нас. С этими вопросами я отправилась опять к графу Лурье.

— Если земли и люди вам не нужны, могу предложить потребовать от них товары или сырьё. В Икерии, например, растёт дубаник. Это дерево вырастает огромных размеров, до двух метров в обхвате и трёх десятков метров в высоту. Но самое главное, что оно очень прочное и долговечное. Его используют для изготовления карет и очень дорогой мебели. У нас другой климат, более мягкий, не подходящий для него. Ещё в Икерии выращивают какао-бобы, которые опять же в нашем климате не растут. В Анузе же, наоборот, более влажный климат. Они изготавливают тончайший шёлк. Но в их климате растёт множество