Тётка возмущённо засопела от того, что я мешкаю и в этом звуке крылось раздражение, вроде того, что «мог бы и заранее посмотреть».

— Одиннадцать восемьдесят семь.

Она пролистала свой прошнурованный журнал.

— Где вы так долго ездите?

— Ну так это, поломались мы.

— Водку небось жрали?

Тем не менее, даже озвучив это предположение, она что-то резво выписала.

— Расписывайтесь тут в журнале. И здесь. Дату сегодняшнюю. Куда! Не туда! Понаберут по объявлению неграмотных из деревень. Вот тебе отгрузочное, иди на первый этаж.

Говорила она уверенно, плотно и эмоционально насыщенно и не то, чтобы закончила, а по ощущениям, её фраза оборвалась, как крик упавшего в пропасть и мне потребовалось ещё секунд десять, чтобы понять, что аудиенция моя завершена и мне следует уходить.

Несомненно, эта заминка абсолютно не добавила мне очков в глазах Глаши, так что я поспешил уйти.

Камиль, невысокий и серьёзный кладовщик в глубине склада с вселенской тоской в глазах взирал на ругающихся.

— Здравствуйте, у Вас получать груз?

— Да, только вот… — он указал на спорщиков, который ругались за очередность погрузки и вдвоём полностью блокировали доступ к погрузочной рампе.

— А что там у меня, в целом?

— А Вы не знаете?

— Мы перевозчики, не получатели, отвозим фермеру.

— Девять мешков, запакованных по тридцать шесть кило, два цилиндра «селитра», блок в деревянной таре. Блок тяжёлый, килограмм двести.

— А есть у Вас грузчики?

— Есть, но Вы должны понимать…

— Надо им приплатить, верно?

— Ну да, они ж не обязаны.

Я незаметно передал ему пять рублей:

— А какой тариф?

— Сейчас, всё организую! Где Ваш грузовик? Мужики донесут. По два рубля на рыло, всего восемь. Согласны?

— Да.

Грузчики здорово подрабатывали, потому что таких запросов «помогите!» за день бывало много. Зато работали они бодро, как атакующие волки, они обогнули спорщиков, чем значительно усилили ругань извозчиков, потому что так они увидели, что какой-то хрен (Ваш покорный слуга) производит погрузку быстрее, чем они.

Меня погрузили за полторы минуты, я расплатился и поехал обратно, Тайлер же проснулся магическим образом на выезде из города в пятидесяти метрах от продуктового магазина.

— Стоп. Мы зачем уезжаем?

— Груз везём.

— Ты уже загрузился? Молодец. Притормози у лавки, мне надо на секундочку, минералки купить, горло промочить.

Минералка в его исполнении называлась бутылкой «Жигулевское», и «Пель эль» с пометкой 11%.

Крышка на эле продержалась ещё что-то около двух секунд, после чего Тайлер со вкусом глотнул.

— Блаженство.

Мне, как бывшему алкоголику, тоже ужасно хотелось выпить, но я усилием воли держался, ведь прошлую жизнь я так уже угробил (а также тем, что намеренно перешёл дорогу бандитам из девяностых).

— Тайлер, ты же за минералкой пошёл?

— Представляешь, босс! Захожу, прошу, а дайте минералку! Деньги кладу. Сразу не посмотрел, а тут нате! Обманули! Обман потребителей! — он хлебнул эля. — Немедленно разворачивайся, вернёмся и поругаем их. Продали мне пиво! Представляешь! Обманули меня на ровном месте, мне как человеку, который заботится о своём здоровье, вдруг берут и хоба, на тебе пивка! Будешь глоток?

— Нет. Мне доктор запрещает.

— Немецкий? Ну точно, немцы тебе зла желают. Сходи к китайцам, они отменят запрет, только лечить станут иголками и ядом из задницы ежа, они это могут. Зато их медицина реально действует и помогает, не то что пилюльки и микстурки.

— Я знаю, заметил, что у меня цвет глаз изменился? Это же их зелье.

— Временное?

— Ну да.

— Зря, карий тебе больше идёт.

* * *

— Где хозяин, Анатолий Сергеевич? — спросил я у отстранённо жующего пугающе большой кусок хлеба, густо намазанного маслом, работника фермы, который восседал на штабеле досок возле настежь раскрытых ворот.

— Не знаю.

— А как его найти?

— Не знаю.

— Мне машину нужно разгрузить.

— Не знаю. Чё пристал?

— Слышь, незнайка, подними свою толстую задницу от досок и шустро найди мне босса.

— А то чё? — он пренебрежительно смерил меня взглядом, полез за ремень своих грязных штанов и извлёк средних размеров нож, чья рукоять была перемотана изолентой.

Я лишь демонстративно вздохнул и показал ему кольт. Парень ойкнул и чуть не уронил бутерброд.

— А то, что за простой машины положен штраф в десять рублей. С кого он эти деньги взыщет после того, как я покажу на тебя пальцем? Намекаю, с тебя. А ну бегом искать хозяина!

Получив такую мотивацию, работник развил бурную деятельность, заметавшись по ферме и уже через десять минут нашёл своего работодателя, который осмотрев груз в кузове, жестом показал на какой-то непримечательный участок местности внутри громадной огороженной территории.

— Выгружай туда, — велел он.

Я перегнал поближе к этому месту машину, в которой всё так же дремал Тайлер, обнимающий уже бутылку пива «Жигулёвское».

— Расписывайтесь тут и тут, — я подал фермеру документы и ручку, а после подписей вручил ему его экземпляр. — Выгрузка на Вас.

— Почему?

— По условиям транспортных заявок. Да и там двигатель, мы его чисто физически не сможем вдвоём выгрузить.

Фермер понимающе кивнул и в течение ещё десяти минут нагнал рабочих, которые выгрузили всё привезённое.

…

— А что барин, Вьюрковский, налоги дерёт? — спросил я фермера, который ошивался рядом и присматривал за работой своих подопечных, а особенно тем, чтобы они ничего не сломали при выгрузке и не упёрли.

— Да не, ему всё равно до нас, он и так богатый. А тебе-то чего?

— Да мой напарник, — я показал жестом на Тайлера, который в салоне отмахивался от мухи, даже не просыпаясь. — Домик нам подснял, будем машину ладить, какое-то время тут поживём. В городе-то жильё дорогое.

— Приезжие? Из беглых?

— Да не, просто за длинным рублём подались, так-то мы смирные.

— Смирные это хорошо. А Вьюрковскому до наших крестьянских дел интереса нет, я его в последний раз, почитай, года полтора назад видел.

— Не выходит в деревню?

— А что ему тут среди коров и гусей делать? У него за стеной чинно и благородно, я один раз видал, а тут лепёхи, да лужи.

— И то верно. А почему село называется Харьков?

— Известно почему. Тут в былые времена, когда Степь была шальной и