за день будет перебор.

Торопливо шагаю мимо дома. Очень нервничаю из-за Сани.

Я перевела ее в эту школу не так давно, сразу после того, как мы переехали.

Для нее, конечно, наш развод стал жутким стрессом, плюс переезд, новая школа, подростковый возраст… Ей очень тяжело.

Да и мне не легче, что уж говорить. Для меня произошедшее полгода назад стало сильнейшим ударом.

Такая подстава от близких людей! Любимый муж и единственная племянница!

Долго в себя прийти не могла. Да и до сих пор не до конца оправилась.

Все еще слишком свежо, слишком болит. И абстрагироваться от ситуации я не могу. Меня до сих пор она задевает.

Хорошо хоть Санька осталась со мной!

Честно говоря, я боялась, что Витя передумает и все же решит бороться за то, чтобы дочь осталась с ним.

Однако, муж не стал настаивать.

Квартира, в которой мы жили все вместе, оформлена на свекровь, а у Виктора официально нет никакой недвижимости. Официальная зарплата у него тоже маленькая. Взять с него нечего.

Вот так и получается, что он по факту — не бедный человек, а по бумажкам… Думаю, поэтому он так легко и отдал мне ребенка, знал, что для суда у него нет сильных аргументов.

Другое дело, если бы Санька сама захотела с ним остаться, но она сказала, что хочет жить с мамой.

Впрочем, возможно, дело в другом.

Подхожу к школе — здание очень красивое, не стандартный проект, а элегантное, историческое, с белыми колоннами.

Торопливо вхожу внутрь, пытаясь сообразить, куда именно мне идти. Была здесь, но уже не помню. Подсказывает охранник на входе, не забывший проверить мои документы.

Иду по просторному пустому коридору, когда в моей сумке раздается телефонный звонок. В тишине он кажется оглушающим. Я торопливо достаю его. Бросаю взгляд на экран и замираю — Виктор!

Черт! Что ему нужно?

Телефон продолжает надрываться, а звук эхом отражается от стен, давя на психику. Нужно срочно решить — ответить или отклонить.

— Алло.

— Мне звонила директор школы, — сухо и раздраженно бросает бывший муж, — сказала, что я должен приехать. Зачем? Что там у тебя за проблема?

Вот же сучка! Я же сказала, что сама ему позвоню!

— А она тебе не сказала? — уточняю я.

— Нет. У меня в это время на другой линии “висел” клиент, и мне некогда было расспрашивать, — отвечает он и повышает голос: — Какого хрена, Лера? Стоило нам разойтись, и у тебя тут же начались проблемы? Мне теперь бросать дела и тащиться в школу, потому что ты не можешь разобраться сама? Если ты не в состоянии контролировать ситуацию, то я заберу Саню и…

Вот так и знала! Рычу про себя от злости.

Забрать-то я тебе ее не дам, а вот нервы вымотать ты можешь!

— Не нужно никуда тащиться, езжай по своим делам. Там какая-то организационная ерунда. Как-нибудь без тебя разберусь, — сердито бросаю я.

Вру, конечно. Понимаю, что смалодушничала, но только его обвинений мне и не хватает для полного счастья! Потому что если он узнает, что Саня подралась, то вселенского скандала точно не избежать.

— Да? Ну ладно. Но смотри мне, Лер. Не будешь справляться…

— Пока, Витя, — не даю ему закончить фразу я и нажимаю на отбой.

Вот же козел! Как там говорят? Хочешь по-настоящему узнать человека, разведись с ним. Да, вот тогда-то все и всплывает!

В приемной директора сидит Санька. Она угрюмая, руки сложены на груди, а на голове капюшон, надвинутый на лоб.

— Саня, что случилось? — я тут же бросаюсь к ней и поднимаю ее подбородок, стаскивая капюшон.

На щеке царапины, к счастью, неглубокие.

— Еще где? — спрашиваю.

— Да нет ничего! Все в порядке, — отталкивает она мою руку и вновь натягивает на голову капюшон.

— Расскажи, что…

В этот момент дверь в кабинет директора открывается и на пороге появляется Зоя Антоновна. Высокая, сухая и прямая как палка. Волосы убраны в старомодную прическу с начесом, брови-ниточки.

— А, Валерия Андреевна, вы уже пришли, — удовлетворенно кивает она. — А Виктор Сергеевич когда подъедет?

— Он не сможет. У него важное совещание на работе, — тут же вру я.

Директриса поджимает губы.

— Ну ладно, проходите, — она делает приглашающий жест в сторону своего кабинета.

Прохожу внутрь и сажусь на стул возле ее стола.

— Валерия Андреевна, сегодня у нас произошел неприятный инцидент, — начинает она. — Александра подралась с двумя другими девочками из параллельного класса. В нашей школе подобное совершенно недопустимо!

— А кто начал драку? — спрашиваю я.

Это точно не Санька!

— Ваша дочь.

— Вы уверены? — хмурюсь я.

— Ну, я лично не видела, но свидетели утверждают именно это.

— А кто свидетели? Учителя? — продолжаю допытываться я.

— Нет, ученики.

Пфф!..

— У вас же везде камеры, посмотрите по ним!

— Это произошло не в здании школы, а за воротами. Технически, это не территория школы, и там нет камер. Кто-то из детей позвал учителя, и драку остановили. Но все ученики утверждают, что зачинщицей стала именно Александра.

— Может, на нее просто наговорили! Она же новенькая! — возражаю я.

Конечно, вначале надо было бы поговорить с Санькой и выяснить у нее, как было дело, но я же знаю свою дочь!

Директриса поджимает губы и, вздернув тонкие брови, снисходительно поясняет:

— Вы, наверное, помните, у нас элитная школа, и родители наших учеников платят большие деньги за их обучение. Да, у нас есть и обычные классы, в которых дети учатся бесплатно. У них другая программа и условия, но все равно, попасть в нашу школу для них — большая удача.

Какой прозрачный намек!

— Да, я помню, — киваю я.

Эта система изначально вызывала у меня сомнения. Классы с «платниками» и «бесплатниками» в одной школе. Представляю, какое там социальное разделение!

Но эта школа находится рядом с домом, и в ней были места и возможность перевестись с середины четверти, а директриса заверила меня, что никаких проблем и делений на «касты» в школе нет.

— Я знаю, у вас сложная ситуация в семье, развод — это всегда нелегко. Именно поэтому мы входим в ваше положение и на этот раз отделаемся лишь предупреждением. Но если будет еще один подобный случай, то, думаю, вам придется подыскать дочери другую школу.