— Вернемся к теме, ты собираешься сказать мне его расписание, Ава?

— Нет.

— Неужели это стоит того, чтобы лишиться моей поддержки, когда мама и папа будут требовать от тебя реальных ответов? Подумай хорошенько, сестренка.

— Ух, ты маленькая сучка.

— Я взяла пример с моей прекрасной стервы-сестры. Муа-ха-ха.

Я уже собираюсь назвать ее несколькими красочными именами, когда слышу, как за моей спиной открывается дверь.

— Дай мне секунду, Олли…

Мои слова обрываются, когда я поворачиваюсь лицом к двери и мгновенно оказываюсь в глубине этих глаз.

Холодных. Безразличных. Штормовых.

Я тяжело сглатываю, не заботясь о том, слышит ли это моя сестра.

— Я поговорю с тобой позже.

— Только если собираешься сказать мне расписание. Пока.

Она вешает трубку, и от неожиданного щелчка я чуть не подпрыгиваю на месте. Хотя Ари тут ни при чем, все дело в мужчине, чей рост и ширина перекрывают весь дверной проход.

Я выпрямляюсь, отводя плечи назад, но заставить их расслабиться категорически невозможно.

— Чем я обязана такому неудовольствию?

Я горжусь тем, как скучно звучит мой голос. Нужно было много тренироваться, чтобы звучать так же холодно и безразлично, как он.

Илай отталкивается от двери, и, хотя он больше не загораживает мне выход, его присутствие за долю секунды переполняет мои чувства.

Парализует. Запугивает. Удушает.

Я не могу отвести от него взгляд, потому что знаю: стоит сделать всего один неверный шаг, и для меня все будет кончено.

Одно глупое движение — и я лишусь еще одного кусочка своей едва собранной души.

— Вопрос. Скорее, в том, что… — его ровный, глубокий голос касается моей теплой кожи, как хлыст. — …ты сделала, чтобы заслужить это неудовольствие, Ава?

Глава 2

Ава

Давным-давно, когда я была моложе и глупее, я смотрела на этого человека, как на Бога.

Единственный осязаемый Бог. Тот, кого я могла видеть вблизи. Тот, кому я могла поклоняться, не опасаясь никакой системы наград и наказаний.

Я была предана ему как религиозный фанатик и сумасшедший фундаменталист, пока грандиозность не разрушилась прямо на моих глазах.

Бог никогда не был Богом, в конце концов. Он больше похож на дьявола. Грешный, соблазнительный и разрушительный.

Теперь я понимаю, почему люди, оставляющие свою религию, относятся к ней с презрением. Я полностью понимаю, почему они саботируют, осуждают и пишут ненавистные слова на непонятных интернет-форумах.

Когда ты отдаешь недостойному Богу всю свою преданность, а он через это разрушает тебя, ты обязан возненавидеть его, чтобы не возненавидеть ту глупую версию себя, которая когда-то поклонялась ему.

Когда я следовала за этим Богом, как влюбленный щенок, а он смотрел на меня раз в голубую Луну, у меня чуть не случился сердечный приступ от волнения. Мне повезло получить хоть какое-то признание от мужчины, к ногам которого падали девушки, но я была единственной, кто приблизился к нему.

Теперь я вижу все как есть. Равнодушие.

Я встречаю ледяной взгляд Илая своим бесстрастным.

— О, прости. Ты только что намекнул, что мне должно быть важно твое мнение по поводу всего, что я делаю?

Он подходит ближе молча, плавно, почти жутко. Я вынуждена откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него.

Мне не нравится, какой он высокий, а я отнюдь не коротышка.

Просто Илай был создан для того, чтобы смотреть на большинство людей сверху вниз со своим прямым носом, и у него это отлично получается, со щепоткой высокомерия и нездоровой дозой абсолютного пренебрежения.

Он умеет заставить других почувствовать, что они не стоят и пылинки под его ботинком.

Я понимаю, что дело в красивом лице. Он родился с превосходными генами, благодаря своим родителям и без всякого вклада с его стороны. Лицо, которое заставляет людей останавливаться и пялиться на нелепо острую челюсть, идеально пропорциональные высокие скулы и потрясающе полные губы.

Но самой примечательной чертой Илая всегда были эти загадочные глаза.

Говорят, что глаза — зеркало души, но невозможно понять, о чем он думает, сколько бы вы в них ни смотрели. Они проникают глубоко — настолько глубоко, что когда-то и меня затянуло в их пучины. Я боролась, барахталась и жаждала быть единственной, кто их понимает.

Хорошо, что сейчас я уже вышла из этого омута и безразлична к тому, какие демонические планы он вынашивает.

Он останавливается в нескольких шагах от меня, но этого достаточно, чтобы я почувствовала его запах — тонкий, мужественный и определенно созданный специально для него, потому что я больше нигде не чувствовала такого запаха.

— Тебе явно наплевать на мое мнение.

— Очевидно, — я скрещиваю руки, чтобы не выдать своего душевного состояния. Если я что-то и узнала об Илае, так это то, что он мастер манипулирования и хищник, который без колебаний использует слабости людей против них. Разрушает их в моменты потенциальной потери контроля. Абсолютно уничтожает, пока от них ничего не останется.

— Но тебе недостаточно все равно, чтобы устраивать передо мной эти дилетантские шоу, — легкая смена тона в его глубоком голосе застает меня врасплох.

— Ты можешь верить, что ты солнце и что весь мир вращается вокруг тебя, и я бы не хотела лопать твой пузырь, но нет, ни одно мое шоу не предназначалось тебе.

— Даже когда ты смотрела на меня все время, пока вела себя как проститутка?

Я выдавливаю из себя улыбку, отказываясь поддаваться на провокацию.

— Ты же меня знаешь. Мне нравится уделять внимание своим поклонникам.

Уголок его губ изгибается.

— Значит, я теперь — один из твоих поклонников?

— Очевидно. Иначе ты бы не ходил за мной по пятам, как одержимый. Извини, но ты не в моем вкусе.

— Это та часть, где я должен встать на колени и умолять?

— Боюсь, этого будет недостаточно.

— А если я отправлю букет цветов и коробку конфет?

— Неоригинально. Придумай что-нибудь получше.

— А если поплачу в подушку?

— Только если я лично буду свидетельницей этого.

— Значит, у меня есть все шансы. Фантастика.

Я издаю раздраженный вздох, положив конец глупой перепалке. Я ненавижу его неприкрытое веселье, когда он раззадоривает меня ради спортивного интереса. Но еще больше я ненавижу то, что каждый раз продолжаю поддаваться на это.

— Чего ты хочешь, Илай?

— От тебя? Ничего.

— И все же ты преследуешь меня, как мстительный призрак.

— Скорее, как один из тех озорников, которые пугают тебя до смерти, просто чтобы посмеяться.

— Ха-ха. Ну вот, я посмеялась. Мы закончили?

— Ты должна быть напугана.

— О, подожди, — я вскидываю руки вверх и закрываю лицо,