горечью: не смешно ли это звучит нынче, когда разведчики из США и Великобритании свободно ходят по кабинетам СБУ и ГУР? — С сегодняшнего дня встречаться не будем. Здесь не будем. Ты же можешь выезжать с полигона? В Старичах есть квартирка… Не стоит тебя предупреждать о том, что по нашей договоренности ты будешь приезжать туда со всеми предосторожностями? Если занимался подпольной работой на территории России, знаком с основами конспирации.

Араб кивнул и поежился. Свитер неумолимо намокал под усиливающимся дождем. Волосы прилипли ко лбу, и шрам на виске, чуть посинев, стал заметнее и грубее.

— Необходимо, чтобы ты подписал пару бумажек. — Игорь взглянул на часы. — Заполнил несколько опросников и анкет, чтобы нам познакомиться поближе. Но это завтра. В четырнадцать. Затем, может, увидимся во Львове. Тебе нужна машина. Я оставлю в Старичах для тебя тачку. Об этом позже.

— Ты забыл самое главное. Выгода-то какая? — напомнил Кабир. — Здесь я хотя бы получаю бабки. И немалые, надо сказать. Но и работать тут необходимо, а не бегать по конспиративным квартирам, будь то Старичи или Львов.

— Не набивай цену! Думаю, со временем решим этот вопрос. Вознаграждением обделен не будешь. К тому же тебе безопаснее сотрудничество с нами. Некоторых инструкторов отправляют на фронт. Часть из них уже находится в Мариуполе. Вообще-то насильно тебя к нам никто не тянет.

— К вам? — переспросил Кабир.

— Военная разведка, — уточнил Игорь. — А меня привлекают твои связи с подпольем в России и возможность действовать там свободно. Агентура ИГ. Ты ведь сможешь мне это обеспечить?

— Будут бабки, я тебе все обеспечу. И шайтана за хвост поймаю. Проблема в том, что те парни, которые сидят по норам в России, сообщают, как они усердно трудятся в поисках компонентов для СВУ, фотографируются, обвешанные проводами и ЭДП[5], таким образом формально отчитываются за полученные деньги, а на деле… — Он выругался по-английски так, что разведчик в очередной раз подивился, насколько араб свободно владеет языком, в том числе и нецензурной его частью. — Не поверишь, даже нашиды[6] сочиняют, какие они орлы и готовы на все ради Мохаммада, салля-л-Лаху алейхи ва-саллям[7]. Заливаются, как соловьи.

— Ты тоже умеешь, как соловей? — не удержался от подколки Игорь.

— У меня нет слуха, — нисколько не смутился Кабир.

Игорь позвонил Тарасову, и по его распоряжению из Львовского управления в Старичи пригнали машину для араба, поставив ее во дворе пятиэтажки, где располагалась конспиративная квартира, организованная не так давно с учетом активной работы военной разведки на Яворовском полигоне, еще до 24 февраля.

Игорь не удивился бы, если бы машина оказалась видавшим виды «жигуленком». Разворовали всё на корню. И все же пригнали хоть и старую, но «Ауди». Поглядев на нее, он подумал: «Папиросы “Ира” — все, что осталось от старого мира».

Двор пятиэтажки в селе Старичи пустовал. За последнее время слишком многие уехали из страны.

Тарасов думал было организовать конспиративную явку в частном секторе, но все же решил, что в многоквартирном доме, во двор которого выходят подъезды нескольких пятиэтажек, это будет сделать целесообразнее.

Теперь в Старичах больше приезжих. Некоторые офицеры с полигона снимают в пятиэтажках квартиры, чтобы не жить в общаге с шумными и развратными наемниками из Канады, Италии, Штатов, Англии, часть из которых сразу отправлялась на фронт, в том числе и девки-снайперши. Насколько знал Игорь, русские их уже прихлопнули, и отчего-то по этому поводу не испытывал никакого сожаления.

Он решил переночевать в квартире, хотя ночевки на явке не слишком приветствуются. Она может понадобиться кому-то из сотрудников. Однако Игорь сообщил начальству, что оставляет ее за собой на пару дней для своих оперативных нужд. Теперь было главное — понять, не тянет ли он пустышку с арабом.

В узком коридоре, где двое мужчин едва уместились бы, приди они одновременно, стоял запах от старой галошницы. Хозяйские половики выбросили, оголив обшарпанный паркет, словно здесь жила стая когтистых котов или собак. Денег на переоборудование квартиры никто не выделит в нынешнее время. Да и это излишне обратило бы на себя внимание при всеобщей окружающей бедности. Богато живут только в Киеве.

Брезгливый Игорь притащил с собой из машины спальный мешок и бутылку водки, раскатал спальник на куцем диване с потертой обивкой и заглянул в холодильник. Припасы всегда пополнялись на всякий случай. Он сварил сосиски в маленьком ковшике и выпил водки, чтобы согреться. Промок под дождем, из-за того что говорить с Кабиром в казарме не решился.

Поставил рядом с собой небольшой радиоприемник, который тоже прихватил из машины. Телевизора здесь нет. Так и уснул под бубнеж пустобрехов, которых расплодилось немерено, вернее, расплодили. Он знал, что многим из них платят те же Джоны и Биллы, крутившиеся во всех властных структурах.

Никакой новой информации из этих новостей и ток-шоу Игорь не получал, он имел гораздо более точные сведения, без пропагандистской лакировки. Эта лакировка напоминала ту, что наносили на картины. Со временем лак покрывался патиной — сетью мелких трещинок, с одной стороны, указывающих на высокую цену старинного полотна, а с другой стороны, в конечном счете сама картина могла полностью исказиться.

Игорь нарочно назначил встречу с Кабиром не на утренний час. Во-первых, лишний повод задержаться в Старичах, во-вторых, он запланировал контакт с еще одним агентом, из офицеров. Тот категорически отказывался общаться на территории учебного центра.

Пересеклись в маленьком сельском магазинчике. Затем вместе вышли на задний двор, где громоздились штабели пластиковых ящиков и стояли еще советские деревянные хлебопекарные тележки на ржавых колесиках.

— Не понимаю, почему вы здесь, — пробормотал полноватый высокий капитан с орлиным профилем, пряча конверт с деньгами в карман полевой камуфлированной куртки. — Разведка ведь должна работать за границей…

— Тебя это в самом деле волнует? — строго спросил Игорь и отбил у агента охоту рассуждать на подобные темы. — Так что араб? Как он тебе показался?

— Мрачный. Молится периодически. Раскладывает коврик в своей комнате и бьется лбом об пол. А сперва с компасом что-то вычислял.

— Направление на Мекку, — подсказал более сведущий разведчик.

— Да и фиг с ним! — отмахнулся капитан. — Задушил всех своими сигаретами. Дымится этот Хоттабыч, как джинн из бутылки. Так-то нелюдимый, диковатый, но как где бутылку открывают — он тут как тут. Пьет и не пьянеет.

— Ну а насчет баб?

— Что насчет… А, в этом смысле. Как-то сказал, что у него три жены. Дескать, четвертую он не потянет, даже и думать об этом не хочет. Достали его склочные бабы. Одна из Ирака. Другая