Я проскальзываю в машину, открываю консоль и достаю пачку наличных.

— Если ты не вернешь их, на большее не рассчитывай, — предупреждаю я, бросая ему деньги.

Джуд ловит их в воздухе и ухмыляется: — Я твой должник, чувак, — он целует пачку денег и протягивает их мне в знак благодарности.

— Не втягивай меня в неприятности из-за того, что я оказываю тебе услугу, — он фыркает и снова вытирает нос. — А, Джуд? И не проси у меня больше деньги, потому что ты их не получишь.

Пока не передумал, я сажусь в машину и задним ходом выезжаю с подъездной дорожки. Я уже на полпути к месту встречи с Кариссой, когда мой телефон звонит через Bluetooth.

— Привет, Аттикус, — приветствую брата, — ты связался со своим человеком, чтобы это не попало в СМИ?

— Да, да. Все улажено. На этом фронте все хорошо, но нам с Сайрусом нужно, чтобы ты встретился с нами. У Евы свидание с каким-то придурком.

Мой телефон жужжит на приборной панели, и я вижу, что они прислали мне свое местоположение. Я откидываю голову назад, желая, чтобы в сутках было больше часов. Мои щеки надуваются, когда делаю глубокий вдох. Чем-то придется пожертвовать, и я знаю, что это встреча с Кариссой. И это в третий раз подряд, я не видел ее уже месяц. Не то что бы меня это беспокоило. У меня есть вся жизнь, чтобы узнать ее лучше.

— А мы уверены, что это не ее жених? — я видел этого парня всего три раза. У него есть все нужные связи. Он немного старше того, кого я бы выбрал, но, думаю, Ева сможет научиться любить свою жизнь. Наш дедушка мог поступить и хуже.

— Нет, — категорично отвечает Аттикус.

Чертова Ева. Она знает, что ее брак уже устроен. Отец убьет ее, если узнает. Мы не можем сразу воевать на нескольких фронтах, когда имеем дело с Армато.

— Сорен, перестань выкручиваться. Это семейное дело, — отчитывает меня Аттикус как маленького ребенка.

На следующем светофоре я быстро разворачиваюсь, мне сигналят. Не похоже, что они способны еще больше испортить мою машину.

— Я в деле. Кто хочет позвонить Кариссе? Сайрус? — мои братья смеются, не отвечая, и кладут трубку.

— Напиши Кариссе, — говорю я в свой наушник. — Появились семейные дела. В другой раз?

Я подъезжаю к ресторану и выхожу из машины, бросая ключи парковщику, когда мой телефон оживает. Карисса пытается позвонить мне по видеосвязи. Я быстро сбрасываю, прежде чем войти в здание.

Сладкий аромат помидоров и чеснока напоминает мне, что я не ел весь день. Мой желудок урчит при мысли о еде. Я оглядываюсь по сторонам, но не вижу своих братьев. Как, черт возьми, я добрался сюда первым?

Первое, что бросается мне в глаза, — Джиневра, и она на свидании. В ее семье нет таких правил, как у нас для Евы. Ей разрешено ходить на свидания, но она никогда этого не делает. Или я так думал.

Я еще не видел ее такой расслабленной. Она сногсшибательна, когда улыбается. Я не могу оторвать от нее глаз. Когда мы сталкиваемся, она каждый раз сурова и ворчлива. Они продолжают разговаривать, а мой пульс ускоряется без всякой на то причины.

Мои ноги сами шагают навстречу к ним. Ее яркие изумрудные глаза искрятся счастьем, и я ненавижу, что она никогда не смотрит на меня так же. Каждый раз, когда вижу ее, в ней появляется этот притягательный импульс, который влечет меня к ней. Я заставляю себя остановиться. Не знаю, что делать с этими мыслями о ней, которые прочно засели в моей голове. Через четыре месяца я женюсь. Джиневра — всего лишь младшая сестра моего лучшего друга.

Черт. Я нахожусь под дулом пистолета, меня заставляют жениться из-за пункта в моем наследстве, а Джин ведет себя так чертовски соблазнительно, даже не понимая, что она это делает. Я гоню эти мысли о ней прочь. Из этого ничего не выйдет.

Чья-то рука ложиться на мне на плечо. Я готов вцепиться в горло тому, кто бы это ни был, но, оглянувшись, вижу, своих братьев, Сайруса и Аттикуса, стоящих позади меня, и мне приходится обернуться.

— Где Ева? — спрашиваю я, понимая, что мне нужно разобраться со своей семьей прежде, чем с Джин.

Сайрус указывает в противоположном от Джиневры направлении. И мы втроем направляемся к сестре. Атмосфера в зале меняется, я чувствую напряжение и пристальные взгляды других посетителей, пока мы идем к Еве. Мы втроем широкоплечие и высокие мужчины, и нам трудно не выделяться в таком месте.

Ева поднимает голову, и в тот момент, когда она замечает нас, все, что она хотела сказать, застывает у нее на языке, и ее глаза расширяются. Тот, с кем она общается, оглядывается через плечо, еще не осознав, в какую беду он попал. Лучше бы ему не прикасаться к ней, иначе он не доживет до завтрашнего дня. В нашей жизни женщины должны следовать определенным правилам — жизнь, любовь и девственность Евы принадлежат ее будущему мужу. Этот контракт был подписан кровью в день ее рождения.

Ева делает глоток воды и опускает глаза, не желая смотреть на нас троих. Это нормально. Она знает, что будет происходить дальше, и даже не пытается защитить или спасти парня.

Она активно бунтует против брака с того самого дня, как ей представили ее будущего мужа три года назад. До этого, я думаю, она верила, что это скорее сказка, вероятность того, что однажды это может произойти. Но их встреча сделала это слишком реальным для нее, и в тот же день она решила, что не хочет этого. Впервые в жизни мой отец сказал ей «нет».

Я хватаю этого мудака за плечи, ущипнув, чтобы он поднялся на ноги.

— Эй, Ева, кто твой друг? — спрашиваю я.

Она переводит взгляд со своего спутника на меня. Ненавижу видеть ее глаза влажными от непролитых слез, но она знает правила. Дед устроил это, когда был Доном, и от этого никуда не деться. Мы с братьями все проверили. Учитывая, что семья Армато у нас в заднице, мы должны держать наших союзников ближе.

Парень пытается заговорить, но я убираю одну руку и обхватываю его горло, перекрывая доступ кислорода, чтобы он молчал. Я чувствую, множество глаз, впивающихся мне в спину,