— Сергей, ну не при посторонних же, — голос Анны был игривым.

Открыв глаза, обнаружил свою руку, упирающуюся в грудь лекаря и тихо хихикающую Марью. На моем запястье красовались часы, немного темнее, чем были мои, с непонятным блеском.

— Извините, — сказал я, убирая руку.

— Все хорошо. Мне почти понравилось, — подмигнула мне она, отчего я еще больше раскраснелся.

— Не хотел, — попытался оправдаться я, — это от неожиданности.

— Ты от неожиданности девушек за грудь хватаешь? — она ставила меня в еще более неловкое положение, — ладно, я все понимаю, успокойся. Твои часы мы немного доработали. Это немного сказалось на их цвете, но если учесть, что ты в основном носишь женскую военную одежду, это им не повредило. Так что постарайся их никогда не снимать. Ради твоего же здоровья.

— В смысле? — не до конца проснувшись, никак не мог уловить основную мысль улучшения.

— Теперь на них не только защита от заклинаний, но и, если мы все правильно рассчитали, защита от твоего проклятия, — обрадовала меня Анна.

— Так это же здорово! — вскрикнул я от счастья.

— Это еще не точно, — поспешила охладить мой пыл лекарь, — я же тебе уже говорила, что подобное в книгах не встречалось. Это… эм… Экспериментальное лечение твоего недуга.

— Все же лучше, чем ничего, — не теряя оптимизма, заявил я.

— Это да. Давай продолжать твое лечение, а то твой организм сильно пострадал после последних наших… экспериментов, — последнее слово она аккуратно выделила интонацией.

Я молча продолжал лежать и наблюдать за движениями рук над моей головой, плавно перемещающиеся к торсу. Глаза лекаря по мере движения расширялись все сильнее и сильнее.

— Сергей, ты знаешь, где находятся твои легкие? Имеешь представление, как они выглядят?

— Ну, — я задумался, — только в общих чертах. А что?

— У нас есть не более десяти минут, пока кадеты заняты. Давай проведем еще один эксперимент. Сконцентрируйся, как ты делал в прошлый раз, и представь свои легкие. Не забывай описывать все, что ты видишь, — и над моей грудью повисли две руки, ладонями вниз.

— Хорошо, — я закрыл глаза, впитывая всю силу из своего тела и концентрируя ее не в голове, как в прошлый раз, а в груди, мысленно представляя, как она перетекает в воображаемые легкие. В груди появилось легкое покалывание, затем сквозь кожу проявились два легких: левое было ярким, а правое — лишь наполовину. Остальная часть была блеклой, еле видимой. По мере перетекания энергии от конечностей к легкому, оно постепенно светлело, пока не засветилось так же ярко, как и остальная его часть.

— Это невероятно, — еле слышно произнесла Анна Викторовна, не отводя от меня своих рук.

— Все вышло, как вы и планировали? — с надеждой в голосе спросил я.

— Ты знаешь, даже лучше! — с восхищением произнесла она, — как ты себя чувствуешь?

— Вроде хорошо, — с сомнением произнес я, пытаясь сконцентрироваться на ощущениях, все ли хорошо и боясь очередного ухудшения состояния.

— Ты можешь исцелять сам себя. Это невероятно! — воскликнула она, — не лечить, как мы — лекари, а именно исцелять!

— Если вы опять про магические рубцы, то я их не вижу, соответственно не понимаю, о чем вы говорите…

— А это и не важно. Главное — я вижу разницу. Готов двигаться дальше? — она загадочно улыбнулась.

— Я за пару дней продвинулся больше, чем за всю жизнь. Конечно, готов! — легко согласился я.

— Тогда вставай, хватит валяться. Кажется, часы твои работают. Слабости нет? Головокружения?

— Все хорошо, — и помедлив, добавил, — вроде. По крайней мере, не так, как было до этого.

— Марья, нам нужна твоя помощь, — с улыбкой заявила Анна Викторовна.

Та недоверчиво взглянула в начале на лекаря, потом на меня.

— А можно на мне эксперименты не ставить? — с опаской спросила Марья.

— Можно, — сразу погрустнев, ответила Анна, — но так мы бы ускорили процесс. Да и нужно узнать предел его возможностей. Впервые сталкиваюсь с мужчиной-магом. Так что никому ни слова.

— А вдруг что-то пойдет не так? Вы же сами не знаете, на что он способен.

— Я здесь на случай, если что-нибудь пойдет не так. Но заставлять тебя я не буду, — и уже обращаясь ко мне, — Сереж, пока держи это в тайне. Вернемся в Дом, там найдем кого-нибудь, на ком ты сможешь потренироваться.

— Я и не собирался бегать и всем рассказывать. А что на счет Елизаветы Егоровны? От нее такое в тайне не утаишь.

— Да и Ольге Ивановне нужно рассказать, а то у нее к тебе осталась масса вопросов, — подумав, ответила Анна.

— Да, — протянул я, вспоминая ту строгую девушку с резкими чертами лица.

— Ладно, тогда ты пока отдыхай, а я займусь Марьей. Ей еще лечиться и лечиться, — и с этими словами она обошла меня, приблизившись к Марье и, откинув простынь, начала лечение. Водя руками над ее грудью и опускаясь ниже, заставляла пациентку вздрагивать время от времени, отчего по двум трубкам стекала коричневая и буро-красная жидкости. При этом гримаса боли на миг застывала на лице Марьи, но та усиленно сжимала губы, не произнося ни стона, ни всхлипа.

Мне же заняться было абсолютно нечем, и я начал продолжать эксперимент с самолечением. Вначале сконцентрировался и понаблюдал, как мое тело наполняется энергией. Оказалось, что больше всего ее скапливается в груди слева, в районе сердца. В конечностях же ее меньше всего, как дальше всего удаленные участки от груди. Однако обнаружил и некоторые участки тела, где энергия не собиралась вообще, а вместо нее были темные участки. И я поочередно, проплешину за проплешиной, наполнял светом эти участки, которые после непродолжительного приложения энергии к ним, так же начинали светиться. Каждый излеченный участок начинал зудеть, а кожа в том месте, казалось, горела огнем. Не отрываясь от практики и залечивая затемнение на правой стороне головы, интуитивно потянулся рукой, почесать исцеленное место. В палате повисла гробовая тишина, хоть я это и не сразу заметил.

— Что? — спросил я, отрыв глаза.