Когда они дошли до дома, папа был на кухне.

– Энгль! Хочешь немного сапфирового пирога? – Антон Луна показал на липкий, усыпанный голубоватыми пятнами десерт, который только что достал из печи. Когда драгоценные камни запекали при достаточно высоких температурах, они становились слаще чего бы то ни было другого. У сапфира был насыщенный сливочный вкус.

– Два кусочка, – радостно ответил Энгль. – Нет, лучше три.

У него был самый сильный аппетит из всех, кого знал Тор, – и не только по отношению к потрясающей выпечке его отца.

Папа предложил кусочек и Тору.

– Нет, спасибо, – ответил он; в его животе сплетался тугой комок нервов.

Завтра к этому времени он, возможно, навсегда освободится от свой эмблемы. И, что даже лучше, может быть, даже получит новую. Ту, которую хотел всегда.

Мистер Луна посмотрел на часы, потом хлопнул в ладоши.

– Эй, вы двое, праздник вот-вот начнётся. Приготовьтесь.

Энгль спрыгнул с высокого стула, на котором удобно устроился; он уже успел расправиться со всеми тремя кусками пирога.

– Пойду-ка я домой. – Его глаза загорелись от нетерпения. – Надо взять моё желание.

Все распрощались с Энглем, хотя знали, что он вернётся буквально через несколько минут.

Из гостиной в кухню вошла Роза, недовольно надув губки.

– Почему я слишком маленькая, чтобы загадывать желания?

Папа улыбнулся и присел рядом с ней, чтобы посмотреть прямо в глаза.

– Потому что, если бы мечты восьмилетних детишек сбывались, мы бы каждый день ели на завтрак тортики, а вместо школы ходили бы охотиться на светлячков.

Роза моргнула.

– Но это же здорово!

Тор засмеялся.

– А чего бы ты хотела пожелать?

Загадывать желания разрешалось только с двенадцати лет; Тор участвовал в этом впервые.

Роза высоко задрала носик.

– Я хочу быть дальновидящей, как Энгль!

Тор приподнял бровь.

– А я думал, ты любишь петь.

– Люблю. Я просто хочу быть и певицей, и дальновидящей!

Отец перестал улыбаться.

– Роза, – сказал он строгим голосом. – Ты знаешь правила. Всем положена одна эмблема, и только одна. Больше – уже перебор.

– Но…

– Вопрос закрыт. – Он вздохнул, потом потрепал её волосы. – А теперь идите и приготовьтесь, вы двое. Нас ждёт долгая ночь.

Тор ушёл в свою комнату, закрыл за собой дверь и для пущей надёжности прижался к ней спиной. В горле у него словно застрял морской ёж. Может быть, ему тоже нужно быть благодарным за эмблему, которая у него уже есть? Может быть, ему стоит забыть о своём желании?

Он выпрямился. Ну уж нет, он слишком долго ждал. Это не поспешное решение: он уже не один год ненавидел свою отметку – с тех пор как узнал, что она не позволит ему заниматься тем, что он любит. А теперь у него наконец-то появился шанс всё исправить.

Когда Тор окончательно уверился, что Роза и папа не зайдут в комнату без спроса, он достал листок из кармана и аккуратно развернул. К его облегчению, желание всё ещё было видимым – чёрные чернила на ярко-зелёном фоне. После того как на вечнозелёном растении что-либо писали, оно навсегда оставалось свежим. Он шёпотом прочитал своё желание вслух:

– Хочу не лидером я стать, а под водой уметь дышать.

Правила, говорившего писать в рифму, не было, но Тор надеялся, что это повысит шансы на исполнение желания. Вдруг таинственным богам желаний нравится поэзия? В любом случае не повредит, решил Тор.

Он понял, что пора выходить из дома, когда услышал барабанщиков – они маршировали по улице, и грохот барабанов напоминал настоящий гром. Роза открыла дверь, и Тор увидел, как мимо прошла процессия – настоящее море людей, словно течение, нахлынувшее на улицу. Едва завидев певцов, Роза приготовилась, а потом подбежала и присоединилась к их группе; её узнаваемый голос, высокий, мелодичный, тут же вплёлся в их песню.

А потом настал черёд и Тору присоединиться ко всеобщему безумию.

Все его чувства оказались одновременно напряжены. В ушах гремела музыка – звон струн арфы прерывался боем барабанов, а затем впереди слышалось эхо играющего горна. В нос ворвался насыщенный аромат свежих круассанов с лавандой и эмпанад[8] с начинкой из цветов. Глаза видели все цвета разом: с крон деревьев, возвышавшихся над домами, осыпались листья всех цветов радуги, люди несли оранжевые корзины, вытянув высоко над головами, полные ягод, сирени и золотистых яблок. А его кожи касались руки жителей деревни, пробегавших мимо. Потом рядом, справа от него, оказался Энгль, и они увидели впереди костёр.

Перед костром стояла его мама в головном уборе, сделанном из сотни перьев и цветов. Давным-давно такие головные уборы на празднование Нового года надевали все – и некоторые самые старые жители деревни продолжали их носить до сих пор. Головной убор касики Луны передавался из поколения в поколение. Он был сделан из перьев птиц, больше не летавших в небесах: красношёрстных воронов, синеклювых грифов. И одного-единственного пера серебряного сокола, о котором рассказывали столько волшебных историй.

Жители деревни собрались вокруг костра. Тор стоял так близко, что тёплый густой воздух обжигал щёки. Когда все наконец-то нашли себе место, толпа притихла.

– С наступающим Новым годом, – сказала касика Луна, её голос был почти таким же громким, как и горн, на котором она играла.

Одно из преимуществ прирождённых лидеров – исключительно громкий голос. У Тора тоже был такой. Но если даром никогда не пользоваться, он просто бесполезен.

– Мы празднуем переход в новый год, в новую главу нашей жизни. Сейчас за нами наблюдают боги желаний, как и тысячу лет до этого, они слушают наши мольбы и чистейшие помыслы. Сегодня они наградят лучших из нас, покажут свою силу и щедрость тем, кто этого заслуживает.

Тор сглотнул. Как он мог быть таким глупым? Конечно же, его желание не исполнится. Если честно, Тор знал, что, скорее всего, заслуживает исполнения желания меньше, чем кто-либо другой из собравшихся.

Но…

Может быть, боги желаний увидят, что он поступает так только потому, что родился с совершенно не подходящим ему даром. Собственно, Тор – именно из тех, кто нуждается в их награде больше всего.

Да, точно, так оно и есть. Он много лет живёт с неправильной эмблемой и, конечно же, заслуживает, чтобы его желание исполнили.

В его груди снова расцвела надежда.

Касика Луна продолжила:

– Станем же в этом новом году смелее, лучше, искреннее, чем раньше. Будем сражаться за любовь и любить сражения. Защищать себя и наши права. Да останемся мы навсегда эмблемитянами. И, пока небеса и море по-прежнему голубые, пусть у всех ваших желаний, даже самых невероятных, будет шанс сбыться. Ибо загадать желание – это самая смелая форма мечты.