Шрифт:
Закладка:
– Да, скажите нам все, как есть, – откликнулся Ушаков. – Видите ли, мы здесь – одна семья. Война людей делает ближе. Мы тут все сроднились под турецкими ядрами. Никто ни от кого ничего не скрывает, – так принято. Иначе как можно доверять товарищу, с которым, возможно завтра, придётся идти в абордажный бой.
– Выкладывайте все начистоту, – пробасил молодой высокий капитан.
– Господа офицеры, – обратился я к собранию, – ваше превосходительство, – к Ушакову, – скажу вам откровенно. – Мой голос слегка дрожал. – Я прибыл, чтобы вести доклады императору о положении дел в эскадре.
Все долго напряжённо оценивали меня, как муху, посмевшую сесть на торт.
– И в каком ключе вы будете вести доклады? – с неприязнью спросил меня седой майор от артиллерии.
Я почувствовал, как щеки мои пылают. Хотел сказать что-нибудь в оправдание, но адмирал опередил меня.
– Господа. – Ушаков, решил разрядить обстановку. – Разве нам есть что утаивать? Мы честно служим отечеству. Никто из нас не замечен в трусости или казнокрадстве. Так в чем же дело? Доклад командованию – обычное служебное поручение.
– Так-то оно – верно, – нехотя согласился майор от артиллерии.
– Простите, господа, – наконец вымолвил я. – Но мне самому не нравится сея обязанность. Если вы думаете, что я по своей воле направился сюда заниматься этим недостойным делом, то вы ошибаетесь.
– Так вас сослали? – удивился каперанг Сенявин.
– Да, господа, – признался я. – Сначала хотели отправить в Тобольск, но после вынесли решение – на флот.
– Проступок серьёзный? – насторожился Ушаков.
– Он не касается службы. – Далее я выдал версию, которую мне придумал Аракчеев: дуэль за честь дамы.
– Тогда – другое дело, – смягчился Сенявин. – Защищать честь дамы – разве это преступление? Убил наглеца, значит – такова воля Высшего суда.
– Поединок чести – это не преступление, – согласился седой майор.
– Добро пожаловать в нашу компанию, – сказал Ушаков. – Но учтите, лейтенант, служба у нас не из лёгких. Придётся и ноги замочить, и руки намозолить. Ну, и кухня у нас своя: порой одни сухари есть придётся.
Я сразу почувствовал, что становлюсь ближе этим суровым, смуглым морским чертям.
– Господа офицеры, – между тем громко сказал адмирал Ушаков. – Как новый главнокомандующий Черноморским флотом, я должен ввести вас в курс дела. Обстоятельства складываются к новой войне. Вот, только с кем предстоит сражаться – ещё не ясно. Французский флот готов выйти из Марселя. – Он указал на карту. На Ионических островах, захваченных недавно Францией, подготовлены базы. Я получил письмо от графа Воронцова из Лондона. Английская разведка донесла: на Корфу переброшены войска. Операция проходит в строжайшей тайне. Так же наблюдается скопление войск возле портовых городов: Марселя, Тулона, Генуе, Чивитавеккьи. По скудным данным можем предположить: директория готовит вторжение. Куда готовится вторжение – сведений не имеем. Якобы французские войска готовят для переброски в Сицилию и Сардинию. По другим данным, все же, цель экспедиции – Константинополь. Перебросив войска в Турцию, далее французы хотят совместно с оттоманским флотом атаковать Крым. Цель – вернуть полуостров Османской империи, затем вторгнуться в Валахию и Молдавию, освободить Польшу и затребовать у России контрибуцию за унижение Речи Посполитой. В поддержку этой версии известно, что один из корпусов экспедиции сформирован польскими добровольцами во главе с Домбровским. А также в Генуе был замечен инженер Дюверен Депрель. Если кто помнит, этот инженер в восемьдесят четвёртом году побывал на всём побережье Чёрного моря, дабы зарисовать все наши и турецкие береговые укрепления. Стоит учесть тот факт, что Франция давно вынашивает планы вторжения в Англию. Но при данном раскладе сил, план этот выглядит провальным. У Франции нет достаточно сил и средств перевести десант через Па-де-Кале. Вывод – экспедиция направлена в Чёрное море. Наша задача: сорвать их планы – это понятно. Сдержать французскую эскадру в Средиземном море постарается английский флот под командованием адмирала Нельсона. Давайте оценим силы противника. Капитан Сенявин, сделайте доклад о состоянии французского флота, – попросил Ушаков.
– Несмотря на все трудности в отношениях России и Франции, я веду тайную переписку с тремя французскими офицерами флота, – объяснил Сенявин. – Вернее, уже с двумя. Недавно узнал, что лейтенанта Жана де Серьези обезглавили, обвинив в измене идеалам революции. Конкретно о флоте. Что я понял из переписки? В современном французском флоте царит анархия и разруха. Если вы помните, ещё недавно Франция имела около трёх сотен отличнейших кораблей с новейшим пушечным вооружением и прекрасно обученным плавсоставом. В восемьдесят девятом году по военной переписи: девяносто одна тысяча матросов; полторы тысячи – офицерский корпус; более тридцати тысяч орудий, из которых больше половины – медные; подготовленные матросы-комендоры, сведённые в восемьдесят одну роту. Лучшие в Европе береговые службы по снабжению и ремонту кораблей, организованные графом Шаузелем.
– Помним победоносный королевский флот, – согласился Ушаков. – Что же теперь с ним произошло?
– Революция семьдесят восьмого года все изменила, – продолжил Сенявин. – Вспомните: вице-адмирал де Эстен, командовавший национальной гвардией в Версале, был одним из первых офицеров флота, перешедших на сторону Национального Собрания.
– Герцог Орлеанский, один из блестящих офицеров флота тоже открыто поддержал революционное движение, – вставил Ушаков.
– Проникнувшись заразной идеей всеобщего равенства и братства, нижние чины флота стали бунтовать. Избивали офицеров, выкидывали их за борт. Назначали своих командиров. Флотские власти ничего не могли поделать. А рабочие из портовых служб массово подались в национальную гвардию. На верфях и в доках работа встала. Адмирал де Бугенвиль попытался прекратить анархию. Ему на короткое время удалось восстановить дисциплину, но вскоре экипажи вновь взбунтовались. К девяносто первому году от прежнего офицерского корпуса осталась едва ли четверть. Офицеров, не принявших революцию, подвергли позорной казни или засадили в тюрьмы.
– Как же смогли сохранить флот? – спросил Ушаков.
– Ввиду нехватки офицерского состава, Национальное Собрание разрешило нанимать капитанов торгового флота. А морскому министру доверили выдавать патенты капитанов по личному усмотрению.
– Но это же – полный бред! – удивились офицеры. – А как же навыки? Стратегия? Фрегат или линейный корабль – это же не торговая посудина.
– Увы, это – так, – пожал плечами капитан Сенявин. – Примите во внимание ещё тот факт, что многие известные флотоводцы пали жертвами революции: Гримуар, Филипп Орлеанский, Керзен, де Эстен и многие другие достойные офицеры. Мало того, уничтожив офицерский корпус, теперь уже Конвент выпустил указ о роспуске корпуса морских комендоров и корпуса морских гренадёров. Для наведения порядка на флоте этот же Конвент создал комиссию, которая принялась жестоко насаждать дисциплину. Итог – повальное дезертирство. За шесть лет революционного ужаса французский флот лишился опытных офицеров, обученных
