— Ага, сказал. Окольным путем. Ублюдок.

Я ухмыляюсь. Когда меня в последний раз называли ублюдком?

— А ты сквернословящая красотка, — замечаю я.

Она игриво улыбается, ее взгляд светится весельем.

— Ты думаешь, я красотка?

— Я уверен, ты знаешь, что это так, и ты не выглядишь глупой. На тебя чертовски приятно смотреть.

По ее шее и щекам разливается легкий румянец. Это придает ей мягкое сияние, от которого я не могу отвернуться. Айви ругается, как пират, ведет себя, как упрямая задница, но в ту же секунду, как ей делают комплимент по поводу ее внешности, она полностью меняется. Что говорит мне о том, что она совершенно неопытна.

— Сколько тебе лет, Айви? — тихо спрашиваю я.

— Двадцать четыре, — отвечает она. — Ты открыт со своим возрастом, или я внезапно узнаю твою личность, если ты мне скажешь?

— Тридцать.

— И в тридцать ты успешный бизнесмен? — с сомнением спрашивает она.

— В этом что-то не так?

— Богатый наследник?

— Всего добился сам.

— Вау.

— Что?

— Просто ты очень, очень молод. Что почти неслыханно на самом деле.

— Согласен. Я чертовски хорош в том, что делаю, и надрывал задницу, чтобы добиться этого.

Она гримасничает.

— С таким эго я теперь полностью готова поверить тебе.

— Я заработал свое эго и во многих других областях.

— Например?

Медленно осматриваю ее, давая понять, о чем я.

Она ухмыляется, не сводя с меня взгляда.

— Ты прямолинеен, не так ли?

Мне нравится, что даже когда она тушуется, у нее все равно хватает смелости смотреть мне в глаза. В ее противоречивой натуре есть что-то чертовски горячее.

— Быть прямолинейным — единственный способ получить то, что ты хочешь, — отвечаю я тихим голосом.

Поджав губы, Айви на мгновение задумывается.

— И это работает?

— Я всегда получаю то, что хочу, так что да, это работает.

Теперь она молчит, но мы продолжаем смотреть друг на друга. Я все еще чувствую это удивительное притяжение, которое не могу описать, но от него у меня тянет в груди, а пальцы сводит от желания прикоснуться к ней. Затем стюардесса хлопает меня по плечу и протягивает мне жалкий крошечный пластиковый стаканчик с водой. К тому времени, как она уходит, Айви полностью отстраняется от меня и, нахмурившись, снова смотрит на пустой монитор. Потом хватает одноразовые наушники и разрывает пластиковую обертку, чтобы добраться до них. Я хмурю брови, когда та включает экран и снова просматривает список фильмов. Она действительно закончила со мной разговаривать? Вот так просто?

Мне хочется посмеяться над ней. Неужели она действительно думает, что может привлечь мое особое внимание и невозмутимо слиться? Глупая наивная женщина. Разве Айви не слышала, что я сказал несколько минут назад? Я всегда получаю то, что хочу, и прямо сейчас я хочу ее.

Когда она вставляет наушники в разъем, наклоняюсь и вытягиваю их. Девушку выгибает бровь и с удивлением смотрит на меня, когда я выключаю ее монитор и снова наклоняюсь к ней. Так близко, что чувствую ее теплое дыхание на своем лице.

— Мы еще не закончили разговор, красавица, — заявляю я.

3

Эйдан

Айви сбита с толку моим поступком. Выражение ее лица становится пустым, когда та смотрит на меня.

— О чем ты хочешь поговорить? — спрашивает она, из ее голоса пропало все веселье.

— О чем угодно, — отвечаю я, а затем пожимаю плечами. — Обо всем.

Она колеблется. Потом отрывает взгляд от монитора и снова смотрит на меня. Молча обдумывает это, и мне становится любопытно, почему она так нерешительна.

— Тебе неудобно? — внезапно спрашиваю я, нарочно улыбаясь, чтобы успокоить ее. — Обещаю, я не буду кусаться, Айви.

— Ты достаточно близко для этого, — отвечает она, слегка задыхаясь.

Она права. Близко. Боже, я мог бы сделать это. Мое лицо в нескольких сантиметрах от ее, и никто из нас не пытается отстраниться. Мне хочется чертовски сильно укусить ее. Мой взгляд опускается на ее рот, и я представляю, как покусываю нижнюю губу. Интересно, будет ли она извиваться или растает рядом со мной? Интересно, будет ли стонать мое имя или затаит дыхание? Будет ли тихой любовницей или громкой? А может быть и такой, и такой.

Адреналин бурлит во мне, и это нехорошо. Я не могу быть уничтожен какой-то брюнеткой с красными прядями на задних креслах пассажирского самолета, в то время как ребенок продолжает пинать и пинать спинку моего сиденья. Поэтому отстраняюсь и оставляю между нами достаточно места, чтобы дышать, и тут же жалею об этом.

— Ты же сама говорила, что нельзя страдать в одиночестве, — напоминаю ей. — Так что… Давай поговорим.

— Начинай.

— У тебя был плохой день.

Она сухо смеется.

— Ага, мой день был дерьмовым. Прости, что была такой сукой.

Я тоже смеюсь.

— Видела бы ты меня. Я был придурком. Тебе не за что извиняться.

— Тогда назовем это кармой.

— О да. Я это заслужил. — Она так ярко улыбается, и у нее такая чертовски красивая улыбка. — Продолжай говорить, Айви.

— Я функционирую примерно на четырех часах сна.

— О, да?

— Между прочим, это больше чем за два дня.

Я корчу гримасу.

— Ты закапывала тела и боялась, что их найдут?

Она смеется.

— Ты можешь себе представить, что я это делаю?

— Ну, я видел твою плохую сторону. И прекрасно могу себе это представить.

Она усмехается.

— Я была такой пугающей?

— Если бы я не встал с твоего места еще секунду дольше, думаю, ты бы просто выбросила меня из самолета.

— Без вариантов. Ты весишь килограмм на сорок пять больше меня.

— Случались и более странные вещи.

— И то верно.

— Так почему, черт возьми, ты не могла заснуть?

Выражение ее лица становится напряженным.

— Отсчитывала часы до этого полета.

— Ненавидишь летать?

Она просто пожимает плечами, уклоняясь от ответа.

— Так или иначе, давай поговорим о чем-нибудь другом.

И мы действительно разговариваем. Обо всем. На обезличенные темы, поднятые с одной конкретной целью — услышать голоса друг друга. Мне нравится анонимность, которая есть у меня с ней. Наконец-то я могу расслабиться рядом с красивой женщиной и не бороться с тем образом,