скрещивает ноги. Она такая маленькая, что ее колени даже не касаются меня, но шорты задираются еще выше. Эта девушка заставила бы и монахиню покраснеть от вида, который та беззаботно демонстрирует.

— У тебя проблемы с тем, чтобы не пялиться? — шипит она, даже не глядя на меня.

— Трудно не пялиться на такое зрелище, — скривив губы, отвечаю я.

Она поворачивается в мою сторону.

— О, да? Что ж, тогда я тоже могу пялиться на тебя, умник.

— Да? Почему это?

— Когда я вижу мужчину, одетого в костюм от «Армани» и с «Ролексами» за двадцать тысяч долларов, сидящего в эконом-классе, мне, наверное, тоже стоит уставиться на него.

Я не могу сдержать ухмылку, которая появляется на моем лице.

— Ой, да ладно, «Армани» можно купить в обычном магазине, и думаю, что «Ролекс» не выглядят впечатляюще.

Она выгибает темную бровь.

— Ты хочешь сказать, что «Армани» и «Ролекс» не такое уж большое дело?

— Я говорю, что их чертовски много.

Она снова смотрит на меня, разглядывая мои часы и костюм.

— Итак, что же на тебе надето, большая шишка? Что-то достойное короля?

— Прикинь, часы «Ланге унд Зёне» и костюм за семизначную сумму.

Я звучу, как высокомерный засранец. Этого не было в моих намерениях, но я человек со вкусом. И потратил много времени, оттачивая свой внешний вид, что имеет большое значение в таком мире, как мой.

Девушка безразлично усмехается.

— Ну, для меня все выглядят одинаково, как и все мужчины, подобные тебе.

— Такие мужчины, как я?

— Меркантильные мудаки, думающие, что вы лучше всех остальных со своими часами «Ланге Санни или как-там-ты-черт-возьми-их называешь».

— Ты бы предпочла, чтобы я был в майке-алкоголичке и с пивом в руке?

— Я бы предпочла, чтобы ты воткнул вилку себе в глотку и заткнулся нахрен.

Происходит что-то странное. Мои губы растягиваются, и я чувствую, что это не сердитый хмурый оскал, а… улыбка.

Я… улыбаюсь.

Ну что ж.

И как, черт возьми, мне на это реагировать? На этот раз у меня нет ничего остроумного, чем я мог бы возразить. Маленькая мисс Ярость выиграла битву, и мой разум все еще пытается переварить шок от всего этого, пока я внимательно наблюдаю, как она отворачивается от меня и надевает гигантские наушники. Ее совсем не смутил наш красочный обмен репликами. Совершенно ни о чем не беспокоится. Она ругается, будто это ее вторая натура, будто, черт возьми, не имеет значения, что следующие шесть часов ей придется сидеть рядом с человеком, которого та оскорбила.

Хм.

Вскоре все пассажиры не спеша поднялись на борт, и стюардесса начала подготовку к взлету, а я все еще не могу перестать смотреть на девушку рядом со мной. И улыбка на моем лице никак не пропадает. Я неохотно отворачиваюсь и заставляю себя слушать инструкцию по безопасности, в то время как кричит какой-то ребенок, а толстяк через проход от меня пускает газы. Мне хочется умереть.

Соберись, Эйдан.

Чем скорее мы взлетим, тем скорее я уберусь из этой переполненной дыры.

***

Двадцать минут спустя…

Удар.

Удар.

Удар. Удар. Удар.

Удар.

Удар.

— Наша Даша! Наша Даша! Наша Даша! Даша следопы-ы-ыт!

Удар.

Удар.

Удар. Удар. Удар.

— Жулик, не воруй!

Удар.

— Ты выглядишь так, будто вот-вот взорвешься, — замечает мисс Ярость с веселой улыбкой на лице.

Мое лицо напряжено от гнева, а ребенок позади меня продолжает пинать мое сиденье, напевая эту чертову песенку про маленькую девочку Дашу гребаного Следопыта.

— Совсем чуть-чуть, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.

Ее улыбка становится еще шире, и она надувает огромный пузырь из жвачки. Затем убирает свой iPod в свою огромную сумку вместе с огромными наушниками.

— Забыла зарядить. Глупая штука мертва, — говорит мне девушка. — Итак, я буду страдать вместе с тобой.

— Я бы предпочел страдать одному.

— Звучит ужасно удушающе страдать одному, не говоря уже об одиночестве. Лучше всего наслаждаться с такой классной девушкой, как я. — Она нарочито наигранно подмигивает мне и надувает еще один пузырь из жвачки.

— Разве не ты чуть не оторвала мне голову всего полчаса назад?

— А разве не ты занял мое место полчаса назад? Давай считать, что мы квиты, особенно сейчас, когда нам до смерти скучно и абсолютно нечего делать. — Она ухмыляется мне, и я моргаю, не зная, что сказать.

Я изо всех сил стараюсь не обращать внимание на ее комментарий, потому что не собираюсь показывать ей, что она смешная. Мне бы хотелось спокойно сидеть и придаваться ярости. Но когда она снова начинает рыться в своей сумке, я не могу не добавить немного юмора.

— У тебя случайно нет в этой сумке ничего острого?

Она издает смешок, и я не могу удержаться от еще одной улыбки, когда девушка краснеет.

— О боже. Нет, думаю нет. Ну, может, если только зубочистка?

— Можно ли зубочисткой заставить кого-нибудь замолчать?

Она снова смеется.

— Если ты хочешь отправиться отбывать длительный срок, уверена, ты сможешь проявить творческий подход.

— Кино было бы самым безопасным вариантом, — продолжает она, когда я не отвечаю сразу.

Девушка поворачивается к экрану на спинке впереди стоящего кресла и включает его. Нажимает несколько кнопок и просматривает список названий.

Удар.

Удар.

Я тру лицо, пока она ищет.

— Я действительно готов выпить немного крепкого алкоголя.

— Ну, уверена, что, когда мы приземлился в Оттаве, поблизости найдется какой-нибудь классный бар, богач, — уверяет она меня. — На данный момент ты располагаешь лишь эконом-классом с пинающимся ребенком и болтающей цыпочкой на соседней месте.

Я сдерживаю улыбку, но чувствую, как приподнимается уголок рта.

— Отлично.

— В любом случае, в чем дело, — добавляет она, — у них не нашлось места в классе для Богатых херов?

— Обращение к кому-то «Богатый хер» предполагает, что для тебя богатые люди — больная тема, дорогая.

— Я говорила тебе не называть меня так.— Она бросает на меня в ответ свирепый взгляд, но также быстро этот взгляд исчезает, и уже смотрит на меня с дерзостью. — И ты, вероятно, прав. Мне горько, потому что я на мели и завидую вам, эгоистичным засранцам.

Я изо всех сил стараюсь не смотреть на нее во все глаза. Что ж, это было… честно. Я знаю, что мне завидуют, но мне