— Почему ты ни разу не упомянул, что вы общаетесь?

— Не счел это чем-то серьезным. Общались и общались. Мы говорили о всякой ерунде, ничего особенного. Не знаю, зачем я ей нужен. Она часто говорила о моей уникальности, может из-за этого? — я пожал плечами и с любопытством уставился на отца.

Отец неодобрительно покачал головой, задумчиво уставился перед собой, его взгляд наткнулся на шар памяти, он резко качнул его, убирая в сторону.

— О чем вы говорили в последний раз? — спросил он.

— Она беспокоилась о моем здоровье, когда меня подстрелили. Сказала, что беспокоится. Еще я попросил ее об одолжении, и она не отказала.

— Что за одолжения? — настороженно уставился отец.

— Все есть на шаре памяти. Взгляни сам и сразу поймёшь.

Но отец даже не взглянул на шар. Только издал тяжелый вздох и мрачно уставился перед собой. О чем он сейчас думал, сложно было догадаться. Но одно точно было ясно — он злился на меня, все еще продолжал злиться, но я все еще никак не мог понять причину. Неужели всего лишь потому, что я не сказал про то что общаюсь с графиней? Нет, тут было что-то другое и отец почему-то не спешил мне рассказывать.

— Что искали в нашем доме? И почему? — осторожно спросил я. — Я не понимаю, как это связанно с Инесс Фонберг. Ты можешь объяснить?

Отец тяжко выдохнул, даже не взглянув на меня.

— Ладно, показывай, что у тебя там, — сказал он, прокатив шар по столу и остановив в центре.

Отец явно пытался уйти от ответа и мне едва ли это понравилось

— Не расскажешь, почему был обыск? — с удивлением уставился я на него.

— В нашем доме была прослушка, у нас нашли по меньшей мере пять «мух» — это такой подслушивающий артефакт.

— Кто подслушивал нас и зачем? — с недоумением уставился я на него.

Отец нехорошо усмехнулся, сощурил глаза, испытующе уставившись на меня.

— Ты что, думаешь, я в этом виновен? — теперь был и мой черед злиться.

— Нет, я так не думаю, — резко ответил отец, — но кажется мне, что ты меня обманываешь. Я слишком хорошо тебя знаю, сын, и сейчас вижу, что ты что-то скрываешь. Чувствую твоё притворство, вот только не могу смекнуть в чем дело.

Он снова испытующе уставился на меня.

— Не понимаю, о чем ты, — холодно ответил я, а отец нехорошо ухмыльнулся и закачал головой.

— Ты, наверное, думаешь, что я ничего не замечаю, — начал он тоном не предвещающим ничего хорошего. — Не вижу, что ты изменился и странно себя ведешь. Самостоятельный стал… Слишком самостоятельный! У тебя дела какие-то появились в которые ты нас с матерь не посвящаешь!

Я поджал губы, изобразив недоумевающую улыбку.

— Вчера вечером я наткнулся на Савелия, — отец улыбнулся, но и эта его улыбка была далеко не доброй. — Кожа у Савелия была с эдакой легкой зеленцой. Я конечно же спросил у него, в чем дело, и он рассказал о твоих экспериментах.

— Просто неудачный эксперимент, — виновато улыбнулся я и развел руками. — К тому же уже все прошло и Савелий в порядке.

— Да, в порядке. Но насторожило меня другое. Откуда у тебя артефакт морока, Ярослав?

— Мне его на время одолжила Ольга Вулпес.

Отец изумленно вскинул брови и снова усмехнулся:

— Ольга Вулпес, значит. Теперь ты им, значит, доверяешь? Или изменил свое отношение к Ольге? А может и ко всем Вулпесам?

— Ну, не совсем, — медленно протянул я. — В данном случае я их использовал. Можно это конечно и не лучший мой поступок, но то, как Виктор Вулпес поступил с нами тоже едва ли можно назвать добродетелью.

— Виктор поплатился за это жизнью! — зло возмутился отец. — Хотя мы могли это избежать… Могли поступить по закону.

— Не могли, — отчеканил я. — Если бы мы ждали правосудия, оно бы и вовсе могло не произойти. Тебе ли не знать, как это бывает? Да и какая разница в конце концов? Их бы все равно казнили, когда выяснилась бы правда. я просто ускорил процесс.

— И как давно ты стал таким циничны, Яр? — вопрос был явно риторический, поэтому я отвечать не стал.

А отец тем временем продолжил:

— Утром мне звонила мать и рассказала о зелье невосприимчивости морока. Они уже в Китежграде и завтра у Святослава состоится встреча с гильдией алхимиков. Он получит патент.

Я радостно заулыбался, но на лице отца не было и тени улыбки.

— Объяснишь? — вскинул он брови. — Как тебе удалось создать такое зелье, имея минимальные знания в алхимии? И почему мы должны опередить Вулпесов? Ты крал это зелье?

— Нет. Мне просто повезло, я сумел подобрать правильные ингредиенты. А Вулпесов должны опередить, потому что я продал сырую недоработанную версию зелья Ольге. Но они, как и я, смогли его улучшить, поэтому мы должны быть первыми. Деньги, кстати, у меня внизу в рюкзаке. Теперь мы сможем оплатить первый взнос по займу.

Я ожидал от отца хоть какое-то проявление радости или благодарности, на худой конец хотя бы одобрение, но он оставался отстраненным и раздраженным.

— И снова ты что-то недоговариваешь, — недовольно поджал губы отец, отодвинулся немного, открыл верхний ящик письменного стола и плюхнул на стол мою тетрадь со списком экспериментальных зелий, которую я вчера на радостях позабыл в лаборатории.

— А это ты как объяснишь? — спросил отец. — Откуда ты знал ингредиенты, Яр? Я изучил записи, и там не нужно быть умным, чтобы понять, что ты только искал время варки компонентов, но сами ингредиенты уже знал. А ведь алхимией ты решил заняться всего неделю назад — и сразу вот такой потрясающий результат! Что происходит, Ярослав?

И вот снова мы к этому пришли. Единственный способ прекратить этот допрос — сознаться в том, что я из будущего. Возможно, учитывая все обстоятельства, теперь отец мне поверит. Пусть даже завтра он все забудет, но сейчас мне очень хотелось, чтобы он знал, чтобы поверил. Чтобы я мог не лгать и мог обсудить с ним все на равных.

— Я из будущего, — сказал я, изучая реакцию отца. Вид у него был невозмутимый и сложно было определить, что именно он сейчас думает, поэтому я продолжил: — И зелье невосприимчивости морока тоже из будущего, его должны были изобрести не раньше, чем через пятнадцать лет. Да, по сути я его украл у алхимика из будущего. Но нам нужны деньги, поэтому я решил…

— Хватит лгать, Ярослав! — взорвался яростью отец.

— Я говорю правду, — спокойно ответил я. — Если ты уймешь эмоции и подумаешь, ты поймешь, что я не лгу.

— Так, хватит с меня этого! Отправляйся в свою комнату! — потеряв всякое терпение и выдержку, закричал он.

В общем-то, ничего другого от отца я и не ожидал, но попробовать стоило. Я все же надеялся, что в этот раз он сможет поверить.

Несмотря на то, что отец приказал убираться, я уходить еще не собирался. Мы явно не закончили. Поэтому в недоумении уставился я на отца.