Шрифт:
Закладка:
Примечательным было то, что я не мог ощутить ни своих рук, ни ног. Я не мог пошевелить пальцем. Я не мог сказать слово. Я мог только думать, как мозг, запертый в неработающем теле. А голос, который сначала казался отдаленным, становился все громче-громче-громче. Нарастал вплоть до того, что чуть ли не кричал мне поочередно на уши.
Хотелсь гаркнуть в ответ: да завали ты свое хайло! А не получалось. Потом пошли какие-то толчки; то в грудную клетку, то бок, то в другой. В какой-то момент я получил крепкую пощечину. Ебало обожгло, как от самой настоящей.
Ни хуя се! — только и смог подумать я.
А затем грудную клетку сжало так сильно, что я подумал, что у меня инфаркт начался. Я буквально захотел сильно-сильно кашлять и в какой-то момент у меня получилось. Открыл рот, жадно потянув в него воздух, словно после долгого погружения под воду.
Вдохнул. Еще. Еще. Еще. Выдохнул. Кашель. На языке почувствовался какой-то кисловато-горький привкус. Не то желчи, не то крови. Не то хуй пойми, что оно такое было вообще. Я кашлял и делал вдох-выдох после каждого приступа. Снова кашлял. Затем меня вырвало. Была надежда, что это виртуальный герой, а не настоящий я обрыгался лежа в Анимусе или как он там назывался. В этой модно VR-станции.
Завалившись на бок, я продолжал кашлять. Попытался открыть глаза, но глаза резанул яркий полуденный свет, который падал прямо на меня. Защурился, подняв руку
Ого! Ты наконец-то можешь двигать рукой, оцени-ка! Как настоящая!
Но на этом я сейчас не мог остановиться. Я лежал на боку; затем перевалился на спину и просто дышал. Нос щекотали запахи: хвоя, крыжовник и сирень (мать их еб), запах земли, рвоты, какой-то гнили и тухлых яиц. Сочетание, если честно, так себе, но я диву давался насколько реальными они казались.
И это, стоит отметить, только ебаные запахи! А я еще даже глаз не открыл. Наверное, самое время это и сделать.
Положил ладони на лицо, слегка расставил пальцы, чтобы свет был не таким ядреным
— Что-то не так, — донесся до меня женский голос. — Вильгельм, это ты?
— Какой еще, нахер, Вильгельм? — спросил я не очень похожим на свой голос. Какой-то более глубокий, более мелодичный, что ли. Вроде мой, но не мой.
— Твою мать, память отшибло, что ли?
Снова какое-то бормотание. Я очень медленно стал приоткрывать глаза: мир был таким же, как и всегда. Насыщенность красок средняя, но графон — ебать тот день и того создателя, который его сделал.
— Охуеть… — только и смог выдавить я. Глаза все быстрее привыкали к дневному свету. Я убрал руки от лица, распахнув веки и стал смотреть на лес, окружавший меня. Ветви колыхались так реалистично, что я сам себе верен не был.
— Ебааааать… — тянул я, глада как бабочка летит невысоко над моим лицом. Такие плавные движения, такой объем, что видно, что это не сраный спрайт из интернета скачанный.
— Что ты там бормочешь? — обратился ко мне по правую сторону женский голос. Я повернул голову и замер. Женщина. Девушка, вернее. Очень красивая, правда ее атрибуты… Пирсинг в бровях, какие-то вороньи черепа на шее на веревке, бусы, разрисованное символами и полосами лицо.
— Ты из шапито сбежала что ли?
— Бредишь, Вильгельм, — сказала она мне и стала снова делать странные пассы руками, что-то там бормоча. Ни хрена разобрать не мог.
Я опустил глаза на себя. Сказать, что я охуел — ничего не сказать. Мало того, что я лежал абсолютно нагой, так еще и на каком-то жертвенном алтаре, что ли.
Вот это тебе и завязочка сюжета. Вейкап, сука, самурай. Или как там еще было? О! Oh you're finally awake. И смотрит на тебя полтора полигона
