— Отсюда — ткнул в мой живот Мирон, и побежал в коридор.

— В наше время было тяжело, сейчас легче, — вернула тему мама, — легче найти работу, и я у тебя есть молодая, на подхвате, а тогда никто не помогал, я одна тянула. Если бы не помощь Бориса с Людой, не знаю, как бы и выдюжила после смерти отца.

Дядя Боря с женой были однокурсниками и лучшими друзьями папы. После его смерти они много помогали нам, деньгами или продуктами. Организовали похороны и поминки за свой счёт, помогли поступить мне в институт. Тётя Люда, жена дяди Бори, всегда звонила нам, спрашивала, нужно ли чего.

Мама вздохнула и села на табуретку, пододвигая ко мне розетку с клубничным вареньем. Я видела, что воспоминания прошлого так же расстраивают и печалят мою роднульку, и сжала её руку.

— Ты права, давай не будем о прошлом. Сейчас у нас все хорошо, крыша над головой есть, ты работаешь, у меня тоже есть работа в паспортном столе. Да, там платят мало, но это не страшно — возьму пару фирм через интернет, буду работать удалённо, — оптимистично строила я планы. — Опыт работы у меня уже есть, главное, трудовую забрать с записью "уволилась по собственному желанию". Позвоню Наташе, она сама адекватная из бухгалтерии, попрошу забежать в отдел кадров и помочь с оформлением.

— Заходи, — услышала я голос Мирона. А вот и чадо моё вернулось, — иди прямо и налево, мама чай пьёт с бабушкой.

Зачем он собаке объясняет, где мы? Обычно Демон точно знает, где находится наша кухня, и есть ли в ней кто-нибудь. Без него даже в три часа ночи в холодильник не залезть — он тут же прибегает и требует еды, глядя просительными жалостливыми глазками. Я, держась за стол, наклонилась назад, выглядывая в коридор, да так и замерла.

— Мирон!! — заорала я, вскакивая.

Сын тут же выглянул из-за спины мужчины.

— Да в шапке я, в шапке, чего сразу орёшь. Сейчас Демона ещё раз позову, — ворчал маленький мальчик, стоя в шапке, без куртки, в одном носке и домашних шлепанцах. Развернулся и вышел опять в подъезд.

Я подняла голову и хмуро оглядела гостя.

— Зачем пришёл? — неприветливо спросила я, выходя в коридор.

— Увидеть сына, — ответил он, и поставил на пол два больших бумажных пакета.

— Уходи, Корвус, он не твой сын, — отрезала холодно, сложив руки на груди.

— Здраасссти, — выглянула моя мама и, оглядев гостя, громко хмыкнула. — Явился, приблудный. Хлебушек-то купил?

— Мама! — возмутилась я, и отправила женщину обратно на кухню.

— Не мамкай, — сказала мне близкая родственница, хлопнула дверью кухни, и стала греметь посудой.

— Иди, Корвус, откуда пришёл, — я прошла вперёд и включила свет в коридоре.

Мужчина продолжал стоять на перепутье между кухней и комнатой, разглядывая меня.

— Ты оставила столько сообщений, но самого главного не сказала, — заметил он.

А я разозлилась. То есть сообщения о том, что я переживаю и скучаю, он получил. И мои слёзные мольбы и просьбы вернуться тоже видел. И ни на одно сообщение этот хмырь не ответил честно, по-мужски — мол, со мной всё в порядке, извини, Мира, прошла любовь, завяли помидоры. Ты была для меня лишь лёгким необременительным развлечением, прощай и не скучай.

— Убирайся из моей жизни, Корвус. Он не твой сын, — прошипела я в ярости.

— Я тебе не верю, — хмыкнул он, и его выражение лица неожиданно сменилось, а взгляд потеплел, — ну что, дружок, будешь получать подарки?

Я повернулась к сыну: мальчик старательно закрывал входную дверь и осматривал гостя.

— Нет, спасибо, — ответил мой ребёнок и, схватив дворнягу, потащил её в ванную мыть лапы.

Корвус удивлённо проводил взглядом Мирона, я же улыбалась и гордилась моим мальчиком: не повёлся на подарки незнакомого дяди.

— Он вылитый я, — сказал Корвус с какой-то гордостью в голосе; я же тряхнула головой.

— Езжай к своим детям и жене, оставь мою семью в покое, — попросила я миролюбиво.

— Нет. Мирон мой сын, и я его заберу, с тобой, или без тебя, — припечатал мужчина, подходя ко мне ближе.

— Никуда ты его не заберёшь, я тебе не позволю! Он мой сын, только мой! У тебя нет никаких прав на него, — слова Корвуса разозлили меня, и я сделала к нему шаг навстречу.

Глаза мужчины опасно потемнели, а меня тут же окутал терпкий мужской запах его одеколона. Воспоминания хлынули потоком: как я нюхала его, зарываясь в шею, как засыпала, обнимая его голое тело; как нюхала подушку, на которой он спал. Щёки покраснели, и я сделала шаг назад. Не время копаться в воспоминаниях.

— Я у тебя не спрашиваю разрешения, я ставлю тебя перед фактом, — тихо и зловеще сказал Корвус.

— Мне плевать! Сейчас же покинь мою квартиру, пока я не вызвала полицию! — разозлилась окончательно на этого гада. Стоит тут, высокомерный и уверенный в себе, думает, я брошусь к его ногам, умоляя вернуться. Никогда.

Мужчина схватил меня за шею и припечатал к стене. Медленно склонил свою голову к моему лицу и прошептал в губы:

— В последний раз ты разговариваешь со мной таким тоном, ясно? Ты ещё не поняла, кто перед тобой, но скоро до тебя дойдёт.

Он властно впился в мои губы, клеймя болезненным поцелуем, его большой палец гладил мое горло, чувствуя вибрацию от моего мычания. Я пыталась отпихнуть его, сжать губы сильнее, укусить, но всё больше и больше теряла себя и приоткрывала губы, сипло вдыхая его запах. Мужчина удовлетворённо рыкнул, углубляя поцелуй, я же тихо трепетала в сильных руках.

— Вот так, малышка, такой ты мне нравишься. Ты должна быть покорной перед своим истинным и господином, — прошептал он, отрываясь от меня, и отходя на шаг назад.

Я заполошно дышала, держась за шею. Ярость накрывала сознание. Никогда! Никогда я не буду покорной тирану. Никогда не позволю низменным инстинктам взять вверх надо мной.

— Убирайся, — прошипела я, сжимая кулаки.

— Ты меня не поняла? Не ты диктуешь мне условия и приказываешь, а я, — насмешливо сказал Корвус.

— Ты слышал мою маму! Убирайся! — за спиной Корвуса, прижимая к себе мокрую собаку, стоял мой Мирон. И его глаза так же опасно потемнели. Я испугалась за него. Что он успел увидеть или услышать? Чёрт побери этого мерзавца! Схватила Корвуса за предплечье и умоляюще заглянула в глаза, прося взглядом просто уйти, не показывая перед ребёнком своё превосходство.

— Сынок, — Корвус выдернул свою руку и присел на корточки перед моим ребёнком, — я твой отец.

— Нет, — сказал Мирон и отошёл ко мне, прижавшись к ноге.

— Я не знал о тебе, твоя мама не удосужилась сообщить, что родила такого замечательного мальчика. Если бы я знал, тут же бы забрал вас к себе. Собственно, я так и хочу сделать, поедешь со мной во дворец? — спокойно улыбаясь, спрашивал мужчина у сына; я же всё больше паниковала. Не знала, что ответит Мирон, захочет ли узнать отца ближе, увидеть его дом и дорогие игрушки. Нет, я верила, что Мирон любит меня и нашу маленькую семью, но он мальчик, и часто задавал вопросы о папе. Вот перед ним стоит "идеал" — красивый, высокий мужчина в дорогом пальто, который принёс два пакета игрушек и предлагает поехать в его дворец. Корвус — настоящий дьявол и искуситель.