Шрифт:
Закладка:
– В семь будет темно, – расслабленным, немного хриплым голосом произнесла она. Дима ничего на это не ответил. Он стал молча ее целовать, гладить ноги, живот и грудь.
– Где у тебя самая сильная эрогенная зона? – спросил он, прикасаясь губами к ее уху.
– Наивный мальчик, – тихо ответила Рива, и провела ладонью по его щеке. – Ты моя эрогенная зона. Самая сильная. В любом месте. – Она приподнялась на локте, повалила Диму на спину и удобно устроилась у него на груди.
– Удивительное дело, – продолжала она, заглядывая ему в глаза. – Я всю жизнь считала себя фригидной. И вышла замуж, будучи девственницей, когда мне было почти двадцать четыре года.
– Почему? – удивился Дима. – Ты ведь красивая. А фигура-то у тебя – ну, с первого взгляда просится: «В постель, немедленно в постель со мной!». Такие груди, такая попка.
Рива с чувством надрала ему чуб.
– Не смей такое говорить женщине на десять лет старше тебя! Нашелся тут, юнец, – почти серьезно возмутилась она. – Меня ничто не сдерживало, – продолжала она, возвращаясь к ровному тону. – Ни мораль, ни религия, ничто. Просто меня не тянуло к мужчине. Не было никакого желания, поверишь? Я и замуж то вышла потому, что на меня давили со всех сторон. Родители ныли, что я засиделась – слова то какие! – и мой жених, теперешний муж, был без памяти в меня влюблен. Он мне даже нравился, ну вот, я и согласилась выйти за него замуж.
– Ты его, значит, не любила? – удивился Дима.
– Он мне нравился, не больше.
– А вообще, ты кого-нибудь любила?
– Только тебя, – сказала Рива и прижалась к нему щекой. – Ты – моя первая любовь. – Она изо всех сил стиснула его шею. – И ты второй мужчина в моей жизни. Но первый, с кем я испытала наслаждение. – Рива перешла на взволнованный шепот.
– Ты такой красивый, такой ласковый, – продолжала она. – Настоящий самец, большой и сильный. А я больше не фригидная женщина. Я превратилась в ненасытную, похотливую самку. – Дима обнял ее и подмял под себя.
– Ты знаешь, как это хорошо? – спросила Рива, и сама ответила: – Ты не знаешь. Я с тобой переживаю то, что должно было быть в юности, когда я была вдвое моложе. Целуй мою грудь. Сюда. Вот так, сильней. Ох!
Рива замерла на несколько мгновений, закрыв глаза и вцепившись в его шевелюру.
– А теперь давай собираться. Мне желательно приехать домой до того, как прийдет моя подруга, чтобы принять душ. Здесь ведь нет пресной воды, чтобы смыть соль после купания. Так что поднимайся, бесштанная команда.
Рива выползла из палатки и стала одеваться, скользя взглядом по берегу. Две датские женщины находились на том же месте, только позу сменили; сейчас они не лежали, а сидели, задумчиво глядя в пустынное море. Возле них стоял солдат с автоматом и что-то весело говорил, возбужденно жестикулируя. Солнце уже начало опускаться к морю и настала пора поторопиться. Они быстро собрались и босые направились к машине, чтобы не набрать в обувь песок. Дима сложил вещи в багажник, сел за руль, повернул ключ в зажигании, но машина не завелась, а только издала натруженный кряхтящий звук. Дима сделал еще несколько попыток ее завести и, убедившись в безуспешности своих стараний, открыл капот и стал копаться в моторе. Все было напрасно. Машина не подавала признаков жизни, а между тем начинало темнеть и ранняя южная ночь катастрофически быстро надвигалась. Рива нервничала, а когда солнце погрузилось в воду за горизонтом, она пришла в отчаяние.
– Мне нужно выбираться отсюда, во что бы то ни стало. Как я объясню мужу такую задержку? Ох, вот какая западня. – Дима вылез из-под капота и стал вытирать руки тряпкой.
– Рано или поздно тебе прийдется ему все рассказать, – рассудил он. – Ведь ты говоришь, что меня любишь? Да? Или нет? Или надеешься разлюбить к тому времени, когда назреет скандал?
– Тебе легче, чем мне, – пыталась оправдаться Рива. – Знаешь, как трудно прийти к решению разбить семью? Особенно такую, где все время были мир и согласие. И какая причина? Любовь к мальчику, который на десять лет моложе! Это ужасно. И потерять тебя ужасно. Но не будем сейчас ничего обсуждать. Как отсюда выбраться?
– Вот что, – решил Дима. – Пойдем к воротам военной базы, где стоит часовой. Там солдаты иногда выезжают на своих машинах, кто в отпуск, кто по разным делам. Они тебя подвезут. А приедешь в Тель-Авив, позвони моему приятелю, я тебе дам его телефон. Он механик, приедет и наладит эту проклятую тачку. – Дима написал номер телефона приятеля на клочке бумаги и протянул Риве. – Вот, возьми с собой, – сказал он. – А сейчас пойдем вместе, я посажу тебя к солдатам.
Из военной базы то и дело выезжали легковые машины. Дима остановил одну из них и заглянул в открытое окно. Там сидели двое, обоим лет под сорок, сразу видно, что они возвращались из мелуима.
– Не подвезете ли женщину до Тель-Авива? – спросил Дима на иврите.
– Пускай садиться, – разрешил тот, что был за рулем. – Что с машиной твоей? Нужна помощь?
– Нет, спасибо. Ко мне приедут и помогут. – Дима открыл дверь машины и Рива села на заднее сидение.
– До завтра, – помахал ей рукой Дима.
Солдаты были очень любезны; они подвезли Риву к автобусной остановке, хоть она и находилась в стороне от их маршрута. Рива забежала в небольшой магазин напротив и купила мужу нижнее белье.
– Это будет, – решила она, – хорошим объяснением того, что я пришла домой поздно. Как-никак, заботилась о муже, купила теплое белье, чтобы ему не было холодно ночью в карауле, когда он пойдет на службу в армию.
Рива выбежала из магазина, поспешно запрыгнула в подошедший автобус и к девяти часам вечера добралась домой. Встревоженный муж встретил ее у порога с ожидаемым вопросом; – Что случилось? Почему так поздно? Я волновался, позвонил тебе на работу, но там никто не отвечал.
На диване в салоне сидела Зина, завистливая подруга ее детских и юношеских лет. Сын Ароша пристроился рядом с ней и раскладывал картинки какой-то игры. Увидев мать, он соскочил с дивана и побежал к ней.
– Задержалась на работе, – пояснила Рива, обнимая сына, – а потом зашла в магазин купить тебе теплое белье на мелуим. Но нигде не нашла подходящее. Вот, возьми, что есть, пока. Выберу время, найду что-нибудь получше. – Она старалась не встречаться
