Шрифт:
Закладка:
Глава 18
Зайдя в номер, я прошел в гостиную, где сидели Святов с Щукиным. Беркутов отсутствовал, занимаясь подготовкой техники и снаряжения.
— Ну что, есть изменения? — спросил Щукин, когда я упал на диван.
— Нет. Все по-старому.
— Значит, штурм? Фигово… — произнес он.
Мы не стали трезвонить на всю Москву о причине приезда, в смысле о предательстве нынешнего главы рода Симоновых. Успеется еще. Однако Семен Олегович, узнав о нас, тоже не стал рисковать и засел у себя дома. Проблема была в том, что жил он в квартале таких же аристократов из разных родов. Недостаточно влиятельных, чтобы каждому иметь собственный квартал, но достаточно разумных, чтобы объединиться для безопасности. Хотя бы в плане места проживания. Так что если наша кучка людей пойдет штурмовать дом Симонова, нас встретят не только его куцые в том месте силы, но и охрана всех остальных. И даже если мы скажем им о причинах нападения, они не отступят. Иначе зачем вообще было объединяться, если любой простолюдин может прийти, предъявить свои претензии — без доказательств, замечу, — и остальные сразу отойдут в сторону? Да, потом, когда они отобьют нападение, Симонова, возможно, и вытравят оттуда, но нам-то от этого не легче. Да и время у нас… у меня ограничено.
— Защиту он так и не усилил? — спросил Святов.
— Нет, — ответил я. — Это выглядело бы подозрительно. А вот детей к деду отправил.
— Придется все же бросить клич, — заметил Щукин. — И объявить о его предательстве. Одни мы не справимся.
— Это да, — потер я подбородок. — Там одних МПД штук тридцать.
— Откуда ты это все узнаешь? — спросил с удивлением Щукин.
Несколько дней терпел. Даже когда я им схему квартала с примерной защитой периметра нарисовал, промолчал, а сейчас все же не утерпел.
— Зоркий глаз и чуткое ухо, — ответил я со смешком.
— Понятно, — поморщился он, покосившись на Святова.
Намек и правда был понятный — не лезь, куда не просят. А вот Сергеич за все то время, что мы тут находимся, не выказал и грамма удивления или недоверия моим словам. Что, несомненно, было отмечено и Щукиным, и Беркутовым.
Может, выкрасть Симонова? Все-таки защита квартала была рассчитана, скорее, на подход подкреплений от соседа, чем на встречу на подступах или недопущение нарушителя. Короче, дырявая у них была защита. Определенные договоренности были видны, тот же общий патруль, но в целом пробраться туда и выкрасть человека не составит труда. Для меня. Но слухи… А если о наших способностях проникновения прознают в Токио? Даже не возьмусь предполагать, во что это выльется. Может, и ни во что, а может, и додумаются до нехороших вещей. Как минимум знать о подобных возможностях посторонним не стоит, а они узнают — уж больно пристально за нами следят. Мы даже номер этот пустым не оставляем, здесь всегда кто-то да находится, чтобы, не дай боги, «жучков» не поставили. То, что мне потом разбираться с Беркутовым и Щукиным придется, наименьшая из проблем. Им-то и вовсе можно ни о чем не говорить. В смысле о том, как я это проверну.
— Если объявим во всеуслышание, что мы здесь из-за предателя, Симонов тут же убежит в родовое поместье под защиту к папочке, — напомнил я. — О том, насколько тогда все усложнится, ты и сам знаешь.
Отец Симонова, нынешний старейшина рода, имеет ранг Мастера. Плюс вместе с ним в поместье живет его старый друг с аналогичным рангом. Два таких бойца — уже хреново. В квартале аристократов, где засела наша цель, всего один Мастер — наследник рода Туровых, двадцатидевятилетний гений. А ведь в родовом поместье Симоновых еще и пяток Учителей сидит. Хорошо обеспеченная и вооруженная охрана, защита самого поместья и как минимум один тяжелый МД. И это все — сейчас. А после нашего объявления туда тут же начнут стекаться силы рода. Один плюс, да и тот умозрительный — поместье находится за городом, можно будет размахнуться. Но ведь это верно и для другой стороны.
— В этом случае поучаствовать придется и другим родам клана, — ответил на это Щукин. — Если они проигнорируют подобное…
— А доказательства своих слов ты сможешь предъявить? — усмехнулся я, не дав ему договорить. — Они практически проигнорировали вашу войну с победившим кланом, что им теперь слова каких-то простолюдинов?
— Не каких-то, — возразил Щукин.
— Ну, говорить они будут именно так, а без доказательств с нашей стороны… — развел я руками.
— М-да… — замолчал он.
— Так что делать-то будем? — спросил Святов.
— Думать, Сергеич, — ответил я. — Если нельзя в лоб, это не означает, что нельзя вовсе.
— Стратег из меня так себе, — хмыкнул он. — Так что оставлю это вам…
— Придумал, — вскинулся я. — На поверхности же все.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Щукин.
— Я только что об этом говорил. Смотри. Цель засела в неудобном месте. В лоб атаковать нельзя. Значит, что? Надо ее оттуда выкурить.
— Хех, значит, все-таки объявляем о своих целях? — тут же вник в ход моих мыслей Щукин.
— Именно, — подтвердил я. — Пусть бежит домой. Нам останется только место встречи подготовить.
— Поедет он точно не один, — заметил Святов.
— Ну так мы сюда и не на пикник приехали, — посмотрел я на него. — Повоюем чуток.
Самое забавное, что фурора наше заявление не произвело. Умом я понимал, что так и будет, что рода клана Дориных отойдут в сторонку. Понимал не потому, что это русские, а из-за рассказов того же Святова и Беркутова о той войне. Они же, кстати, говорили, что среди имперской аристократии в России все несколько более благородно, но вот кланы… В общем, умом я все понимал, в моем старом мире все было бы так же, но здесь я как-то привык к японским реалиям. На моей нынешней родине Симоновым пришлось бы очень несладко. Анафеме, конечно, не предали бы, без доказательств-то, но рода уничтоженного клана точно встали бы рядом с нами. Само собой, первому встречному не поверят, но Беркутов и Щукин среди клана Дориных личности достаточно знаменитые и уважаемые. По-своему, конечно, но уважаемые. Их слово стоит
