Шрифт:
Закладка:
Залпы прекратились. Драгойка издала вопль:
— Гляди, Домманик! Красный огонек погас! Первая кровь за нами!
— Да… да, мы точно сбили один истребитель. Ура-а! — Командир объявил об этом по связи, и ему отозвались ликующие крики тех, чьи шлемы еще были открыты. Другие ракеты, должно быть, прошли мимо цели или были отражены, и теперь они самоуничтожаются, чтобы не создавать угрозы для космоплавания. Макс Абрамс сказал бы, что такое правило внушает надежду.
Еще один мерсейский истребитель спешил на помощь тому, который взяли в клещи два терранских, а «Новая Бразилия» и третий подкрадывались друг к другу. «Умбриэль» ковылял на перехват тяжелого крейсера и его конвойного судна. А эти последние шли прямо на «Сабик», который поджидал их, зализывая раны.
Электричество ярко вспыхнуло и погасло, потом снова загорелось, но слабо. Значит, и с запасным энергоузлом тоже проблемы. И черт, черт, черт — Флэндри ничего не может делать, кроме как смотреть на макет!
Конвой отошел от крейсера и бросился к «Умбриэлю», чтобы измотать его и задержать. Флэндри до боли стиснул зубы.
— Зеленые видят, что у нас не все ладно. И воображают, что крейсер нас одолеет. А люжет, они и правы.
Красная точка приближалась к зеленой.
— Приготовиться к прямофазному столкновению, — раздалось в наушниках.
— Что это значит? — спросила Драгойка.
— Мы не сможем увернуться, пока не починим одну машину. — Флэндри не мог точнее объяснить по-курсовикски, что им нельзя сменить фазу. — Придется сидеть на месте и отстреливаться.
«Сабик» — не совсем подбитая утка. Он может перейти на субсветовой режим, хотя это была бы отчаянная мера. А в сверхсветовом враг должен войти в фазу «Сабика», чтобы причинить ему ущерб, но тем самым и себя сделает уязвимым. Однако вражескому крейсеру легче уйти от ответного огня. У «Сабика» же нет защиты, кроме противоракетной техники — зато ею он оснащен лучше, чем противник.
Встреча лицом к лицу становилась все ближе.
— Произошло пересечение гиперполей, — прозвучало по интеркому. — Всем вести огонь на свое усмотрение.
Флэндри включил внешний обзор. Мерсеец шел, лавируя, среди звезд. Он то исчезал, то появлялся опять. Это был настоящий космопроходец, вздутый в середине, как груша о двух концах. Звездный свет и тень чередовались на его броне. Драгойка втянула в себя воздух. Сверкнуло пламя.
Ударил титанический кулак. Шум — такой, что перешел пределы всякого шума, — прокатился по кораблю. Переборки лопнули. Палуба встала на дыбы, и Флэндри втянуло во мрак.
Через несколько мгновений он пришел в себя. Он все падал и падал куда-то, ослепший… нет, сообразил он сквозь звон в голове, это свет погас и гравитроны отказали, и теперь он плавает в невесомости посреди воя уходящего воздуха. Кровь из носа образовала пузыри, грозившие удушением. Флэндри всосал их ртом.
— Драгойка! — прохрипел он. — Драгойка!
Блеснул луч ее нашлемного фонарика. Драгойка казалась тенью позади, но ее голос звучал ясно и звонко:
— Домманик, ты цел? Что случилось? Держись, вот моя рука.
— Прямое попадание. — Флэндри встряхнулся, сустав за суставом — в теле вскипела боль, но серьезных повреждений, о чудо, не обнаружилось. Что ж, скафандр рассчитан на сильные потрясения. — Ничего больше не работает, поэтому я не знаю, в каком состоянии корабль. Давай попробуем выяснить. Да, держись за меня. И отталкивайся от стенок и всего прочего, только не сильно. Будто плаваешь. Тебя не тошнит?
— Нет. Я будто во сне, вот и все. — Она быстро осваивала главные правила движения в невесомости.
Они выбрались в коридор. Свет их фонарей, не рассеиваясь, выхватывал мрачные картины из окружающей тьмы. Перекрученные шпангоуты, рваная броня. Половина человека в скафандре, окруженная кровавым облаком, — Флэндри пришлось стереть кровь со шлема. Радио молчит. Тишина, как в гробнице.
Ядерная боеголовка, пробившая корабль насквозь, не могла быть уж очень большой. Но в месте удара царило полное разрушение. В других отсеках силовые поля, переборки, щиты, отражательные устройства обеспечили посильную защиту. Поэтому Флэндри с Драгойкой уцелели. Уцелел ли кто-нибудь еще? Флэндри звал и звал, но не получал ответа.
Перед ним разверзлась брешь, полная звезд. Он, велел Драгойке оставаться на месте и вылетел наружу на импеллерах. Саксо, самая яркая из алмазных точек вокруг, стоял в призрачной дуге Млечного Пути, давая достаточно света, чтобы осмотреться. Обломок корабля, из которого Флэндри вышел, медленно вращался — это к лучшему, иначе силы Кориолиса вызвали бы тошноту у Флэндри, а может, и у Драгойки. Энергопушка, похоже, не пострадала. Рядом кувыркались обломки побольше, безобразные в холодном безмятежном просторе.
Флэндри снова попробовал радио, выйдя наружу из-за экранирующего металла. Вторичные двигатели остановились, и остатки «Сабика» вернулись в нормальное субсветовое состояние.
— Говорит мичман Флэндри из четвертого отсека. Отзовитесь кто-нибудь. Отзовитесь!
Сквозь свист космических помех к нему пробился голос:
— Командор Ранжит Сингх, второй отсек. Принимаю на себя командование, пока не отзовется кто-либо из старших офицеров. Доложите, в каком состоянии находитесь.
Флэндри доложил и спросил:
— Прикажете присоединиться к вам, сэр?
— Нет. Проверьте свой лазер. Доложите, в рабочем он состоянии или нет. Если да, останьтесь при нем.
— Но мы же разбиты, сэр. Крейсер ушел и ведет бой в другом месте. Никто не станет с нами возиться.
— Это еще неизвестно, мичман. Если один из истребителей освободится, он может заняться и нами, чтобы уж наверняка доконать. Ступайте к орудию.
— Есть, сэр.
В башне плавали мертвые тела. Их не покалечило, но два или три рентгена, должно быть, пробили всю защиту, какая была. Флэндри с Драгойкой вытащили мертвых и пустили их в дрейф. Драгойка, глядя, как они тают в звездной дали, запела Траурную Песнь. «Я бы не отказался от таких проводов», — подумал Флэндри.
Лазер действовал. Флэндри показал Драгойке, как управлять им вручную. Теперь можно сменяться — один у гидравлической наводки, другой крутит штурвал, подзаряжающий батареи, от которых орудие работает. Силой Драгойка не уступает Флэндри.
Они ждали.
— Никогда не думала, что умру в таком месте, — сказала она. — Но умру я в бою, и с наилучшим из товарищей. Вот уж наговоримся мы там, в Стране Деревьев!
— Может, мы еще и выживем, — сказал он. Его зубы поблескивали в звездном свете на побитом, окровавленном лице.
— Не обманывайся. Это недостойно тебя.
— Какого там черта недостойно! Ясное дело, я не собираюсь сдаваться, пока жив.
— Понимаю. Быть может, это и сделало вас, терран, столь великими.
И тут появился мерсеец.
Это был истребитель. «Умбриэль», ведущий бой с тяжко раненным вражеским крейсером, повредил и его. «Земля Мэр-доха» была задета, «Антарктика»
