Шрифт:
Закладка:
Рис. 43. Ключи.
При отпирании замка вырезной круг ключа вдвигался по оси цилиндра вверх, проходя через вырезное дно замка и охватывая дужку с ее пружиной. При продвижении ключа вверх, кольцо ключа, скользя вдоль доски, все более прижимало пластинчатые пружины к дужке и заставляло концы пружин расцепиться с зацепами цилиндра. При этом дужка освобождалась от сцепления с корпусом замка и могла быть выдвинута вверх и извлечена из замка.
Для предотвращения открывания замка отмычкой или другим ключом мастера устраивали в донной части ложные вырезы, усложнявшие рисунок ключа и затруднявшие злоупотребления.
Очень важным изобретением, сделанным еще в домонгольскую эпоху (более точная датировка, к сожалению, невозможна), было устройство в донной части замка маскировочного экрана, который совершенно скрывал от взоров рисунок вырезного дна и расположение пружин, при этом для ключа прорезывался узкий паз, не позволявший разглядеть внутренность замка.
Применение маскировочного экрана (второго, внешнего, дна) совершенно исключало возможность отпирания замка отмычкой и делало невозможным воспроизведение рисунка ключа по рисунку вырезного дна замка.
Подавляющее большинство южнорусских городских замков XII–XIII вв. имеет подобное остроумное приспособление, делающее замок надежным и прочным.
Трубчатые замки по области их массового распространения можно назвать замками киевского типа. Этот тип, представленный сотнями экземпляров стандартных, одинаковых замков, выработался не сразу. В русских древностях IX–XI вв. встречаются замки, основанные на том же пружинном принципе (без поворота ключа), но совершенно иной формы. Корпус замка — кубический или трапецевидный, размеры сильно варьируют[481]. Встречаются и трубчатые замки, но они сильно отличаются от того, что я условно назвал киевским типом[482]. Арне считает прототипом таких замков восточные образцы IX–X вв.[483]
Отсутствие стандарта в форме замков раннего периода, когда существовали особенно оживленные связи с арабско-иранским Востоком, особенно характерно. Очевидно, стандарт появился позднее, может быть, в XI–XII вв. (?), и должен быть отнесен за счет местного русского изготовления трубчатых замков. Большинство городищ, в которых найдено много трубчатых замков, датируется XII–XIII вв. Производство замков требовало значительного опыта, умения и сложных инструментов.
Корпус замка отливался по восковой модели со шнуровым орнаментом на внешней стороне. Внутренние зацепы требовали точной пригонки к пружинам дужки. Наварка стальных упругих пружин усложнялась тем обстоятельством, что в каждом замке их нужно было располагать по-иному. Стандартным был только корпус замка, а внутренность каждого замка отличалась особым расположением пружин и вырезов. Наиболее сложным делом было изготовление вырезного дна и точная пригонка ключа. Все эти операции могли быть осуществлены только при наличии специально подобранных инструментов, в число которых должно было входить несколько напильников различного сечения.
Во всех соседящих с Русью областях производство замков было стандартным, но в каждой из них был свой особый тип замков. Медным зооморфным замочкам Херсонеса посвящена специальная статья Третески[484]. Замков этого типа в русских городах нет, нет также и близких к ним бронзовых замков булгарского изготовления. А.П. Смирнов установил два центра производства последних — города Болгар и Биляр[485]; по поводу же железных (?), кубических и трубчатых замков он отметил, что «в них нет ничего специфически булгарского, и центры производства их указать трудно»[486].
Большой интерес для нас представляет то, что в Чехии вплоть до XIV в. какой-то определенный и притом широко распространенный тип замков назывался в просторечии «русскими замками»[487]. Не от киевских ли трубчатых замков XI–XIII вв., так хорошо известных по южнорусским городищам, происходит это название?[488]
Сказанное выше о замках можно свести к следующему: в IX–XI вв. в русских городах бытуют замки различных систем и разнообразной формы. Часть их является импортом из стран Востока. Около XI–XII вв. в Среднем Приднепровье (может быть в Киеве?) налаживается массовое изготовление трубчатых медных замков определенной формы, которая становится стандартной. Конструкция замка совершенствуется добавлением приспособлений, устраняющих возможность отпирания его без ключа.
Основная масса трубчатых замков найдена в Киеве, Княжьей Горе, Райках и других городищах Киевщины, но значительное количество их имеется и в других областях. Замки иных конструкций известны плохо (возможно, что они были вытеснены массовым типом трубчатых)[489].
Оружейное дело требует особого рассмотрения потому, что в этой области больше, чем где-либо, господствовала норманнистическая тенденция принижения русской культуры. Все русское оружие из княжеских и дружинных курганов нередко рассматривалось как импорт из Скандинавии на Восток. Мечи считались признаком варяжской торговли, а шлемы и кольчуги, которые отсутствуют у скандинавов, объявлялись только кочевническими.
Особенно характерны в этом отношении работы В.В. Арендта, которому охотно предоставляли свои страницы немецкие националистические журналы типа «Mannus»[490].
Мечи каролингского типа, которые долго считались бесспорным признаком норманнов, в настоящее время определяются как общеевропейское оружие, широко бытовавшее во всех европейских странах. Местом их изготовления были рейнские и верхнедунайские мастерские, откуда они расходились в различных направлениях[491]. Считать их специфически варяжскими нет решительно никаких оснований, они — международны. Клинки с клеймами Ingelred и Ulfberht, находимые на Руси, являются частью этого франкского экспорта, но наряду с клеймеными клинками, встречаются и гладкие, без клейм или с клеймами геометрического характера.
Не исключена возможность того, что среди клинков X–XII вв. при дальнейших исследованиях удастся обнаружить изделия местной работы.
В нашем распоряжении есть бесспорные доказательства того, что, по крайней мере, рукояти мечей изготавливались в русских городах. По поводу своеобразных рукоятей мечей из Черной Могилы (вторая половина X в.) даже такой ярый норманист, как Т. Арне, писал, что «они не скандинавского изготовления, а только сделаны по скандинавским моделям»[492].
Должен заметить, что изменения, внесенные черниговским мастером в западноевропейскую модель, были очень существенны и являлись не подражанием, а серьезной ее переработкой. У западных мечей IX–XI вв. рукоять ограничена с двух сторон параллельными линиями навершия и перекрестия, что несколько стесняет маневрирование тяжелым мечом, так как кисть руки зажата между двумя плоскостями. Особенно это сказывалось при рубке с коня. Произведенные мною опыты по использованию мечей IX–XI вв. показали, что рубить ими с применением приемов рубки современной кавалерийской шашкой невозможно.
