женщина. — Это здание святилища, оно окружено водой.

— Его построили на острове?

Она качнула головой:

— Нет. Использовали тех же инженеров, вероятно, или, быть может, их предшественников. Там рядом протекает река, она расположена немного выше капища. На ней устроили плотину, а вокруг капища вырыли широкий ров. Его заполнила вода, и в святилище можно пройти только по мосту. В нужное время этот мост убирается, и крепость становится совершенно неприступной.

Зеленоглазый усмехнулся:

— Неприступных крепостей не бывает, что-что, а это я, после двадцати с лишним лет службы в армии, знаю хорошо. Какое-то уязвимое место есть у любой крепости, есть и у этой, надо только подумать, как бы его отыскать.

Тут Дитрих осёкся и с некоторым сомнением вновь взглянул на жрицу:

— Ты столько уже сказала нам, Риона! Узнай об этом твои покровители-друиды, они нипочём тебе не простят!

Её глаза сверкнули вдруг такой яростью, что он против воли отшатнулся.

— Мои покровители! Хороши покровители! Мои хозяева, скажи уж прямо. Да, они завладели моей свободой много лет назад, но моей душой им никогда не завладеть. А за все эти годы я столько всего о них узнала, что не могу испытывать к ним ничего, кроме ненависти! Думаешь, почему я им служу, а? Да потому, что жрец Совета Сенари пообещал мне, что когда я помогу им завладеть орлом, вашим, как они его называют, римским богом, он избавит меня от моего страшного дара.

— Лишит тебя способности видеть будущее? И как он собирается это сделать?

И снова Риона печально покачала головой:

— Я не знаю. И всё чаще думаю, что он лжёт мне. Не могут они этого. Хотя, — тут её передёрнуло, — я своими глазами и много раз видела, как друиды своим колдовством делают с людьми очень страшные вещи.

— Врут они все! — вмешался Крайк. — Сколько раз мой отец приводил в наше селение этих самых «святых людей». Просил исцелить кого-нибудь из людей либо лошадь больную вылечить. Побормочет, глазами похлопает, чего-нибудь в костёр кинет и снова «бу-бу-бу-бу!». А уйдёт — ничего не меняется, болезнь как есть, так и остаётся. Вот когда что-то плохое надо наколдовать, это они умеют. А добро сделать? Куда уж!

— Для чего их Рогатому делать добро? — Дитрих состроил такую выразительную гримасу, что Риона невольно улыбнулась. — Он же Ро-га-тый! Ему нравится, когда людям плохо, а не хорошо.

Некоторое время все трое молчали, думая каждый о своём. Как вдруг Дитрих хлопнул себя ладонью по лбу:

— Как же я сразу не подумал! Вот, вот же оно!

— Что?! — хором спросили Крайк и Риона.

— Слабое место друидской крепости. Кажется, я понял, где оно кроется. Эх, ещё бы помощь кого-нибудь из местных...

Крайк оживился:

— Может, я попробую поговорить с жителями?

Но Дитрих лишь досадливо махнул рукой:

— Раньше надо было думать. Или раньше сюда прийти. Сейчас, среди ночи, мы едва ли найдём себе помощников, даже если поблизости и есть кто-то, кто хочет нам помочь.

— Послушай... — вдруг задумчиво протянула Риона. — А ведь я, кажется, знаю, кто мог бы мне помочь. Изгнать духа, который посылает мои видения.

— И кто это? — В голосе Крайка прозвучало явное недоверие.

— Вот кто! — она указала на Дитриха.

— Я?! — ошеломлённо воскликнул он. — Каким образом?

— Ну, как это — каким? — женщина в возбуждении схватила его за руку. — Я же знаю, мне же рассказывали... Рассказывали, как ваши проповедники, апостолы, так их, кажется, называют? Мне рассказывали, как они шли по какому-то городу, а за ними шла пророчица и возглашала, что они — посланы Богом, чтобы указать людям путь спасения. Но один из них, — кажется, его звали Павел, — рассердился на это, потому что она говорила правду не своими устами, а устами духа, который её обуял. И этот самый Павел приказал духу покинуть женщину, и он послушался, а она с тех пор перестала пророчествовать[39]. Послушай, Дитрих: ведь ты тоже христианин. Значит, ты тоже можешь взять и выгнать из меня такого же духа!

Зеленоглазый растерялся:

— Ну, знаешь... Я ведь не апостол Павел. Как это я возьму и выгоню его?

— Но ведь ты веруешь в своего Бога. Прикажи духу его именем! Прошу тебя! Я с самого начала чувствовала, что ты можешь мне помочь, даже почти знала это... Помоги!

«А отчего бы, в конце концов, не попробовать? — вдруг решился Дитрих. — Ведь это действительно случилось однажды. Да, случилось, потому что Павел был святой человек, но сделал-то это Бог! Почему бы и мне не попросить Его? Мне же в самом деле жаль Риону...»

Он постарался сообразить, с какой стороны находится восток, повернулся лицом в ту сторону и довольно громким шёпотом воскликнул:

— Именем Господа Иисуса Христа, повелеваю тебе, нечистый дух, оставь эту женщину!

И сам испугался своей дерзости. Надо же, какая гордыня! Апостолом себя вообразил. А самое ужасное, если Риона поверила, что он избавил её от проклятого дара, а тот на самом деле никуда не девался.

— Спасибо! — сказала женщина, и в её голосе действительно послышалось облегчение.

— Пока не за что! — смущённо пробормотал Зеленоглазый. — Мы ведь не можем прямо сейчас взять и проверить, ушёл твой бес или нет.

— Проверим, но не прямо сейчас! — В темноте не было видно, но, кажется, Риона улыбнулась. — Через три дня как раз полнолуние.

Зеленоглазый почувствовал себя совсем неловко.

— Давайте всё же поговорим о подземной темнице и о пленных! — прошептал он. — Итак, я подумал, что...

Он умолк и с напряжением вслушался. И почти сразу уловил, как кто-то осторожно постучал по косяку двери.

— Кто там? — не раздумывая, спросил тевтон.

— Мне сказали, — отозвался из-за кожаной завесы, которая прикрывала дверь тихий, как всем показалось, детский голос, — сказали, что здесь остановились трое приезжих. Чёрный плащ, а с ним ещё двое. И что одного из них называют Зеленоглазым.

— Меня так называют. А что дальше?

— Если это так, то я к тебе! — радостно отозвался голосок, завеса приподнялась, и небольшая фигурка легко и бесшумно скользнула в дверь.

Глава 4

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Наутро, едва рассвело, тех, кто ещё не стряхнул с себя сон, разбудили звуки