Шрифт:
Закладка:
* * *
Родителям и чиновникам всегда было небезразлично, что смотрят дети. В 1970-х годах федерация адвокатов и педагогов, которая когда-то запустила в эфир «Улицу Сезам», настаивала на более жестком регулировании коммерческой деятельности детского телевидения, опасаясь, что юное поколение не сумеет отличить программу от рекламы. Включать рекламу в мультфильмы, которые показывались в субботу утром, было запрещено. Закон 1990 года (так называемые правила Kidvid[97]) пошел еще дальше: вещательные компании, ориентированные на детей, должны были транслировать определенное количество часов образовательные программы и принять ограничения на частоту показа рекламных роликов. Сети пытались обходить эти правила, но регулирующие органы угрожали отзывом лицензий[98].
Затем появилось киберпространство. В 1995 году на паникерской обложке журнала Time был изображен светловолосый мальчик за клавиатурой, с ужасом в глазах, а внизу угрожающе светилось слово «киберпорно». «Когда дети подключатся к Интернету, — спрашивал Time, — откроются ли им самые темные стороны человеческой сексуальности?» Законодатели, управляющие современным Интернетом, были настолько одержимы угрозой секса и насилия, что игнорировали другие проблемы[99], такие как баланс образовательного контента в средствах массовой информации и потенциальное воздействие бесконтрольного потребления на развитие молодежи. Активисты, выступающие за неприкосновенность частной жизни, обеспокоенные ползучим паноптикумом веб-трекеров, таких как файлы cookie, убеждали Конгресс в необходимости регулировать использование Интернета детьми. При этом веб-сайты открыто приглашали молодежь делиться личными данными, ценными для маркетологов. «Добрые граждане Интернета, — гласило объявление на рекламном сайте фильма „Бэтмен навсегда“, — помогите комиссару Гордону с переписью населения Готэма». Небольшая победа активистов пришла в 1998 году с принятием Закона о защите личной жизни детей в Интернете (COPPA), который запрещал веб-сайтам собирать информацию от несовершеннолетних младше тринадцати лет для целевой рекламы. Но правоприменение закона было передано другому агентству (FTC) — не тому, которое осуществляло надзор за телевидением (FCC); и в законе не оказалось ни одного из тех правил относительно образовательных программ или рекламных роликов, которые были у телевидения. Кроме того, у старых СМИ были правила, касающиеся талантов. Некоторые штаты, такие как Калифорния, ограничили количество часов, в течение которых дети-актеры могли сниматься на телевидении или в фильмах, и установили гарантии их заработка. Интернет этого не сделал.
Но дети явно выходили в Интернет, и за ними охотно тянулся огромный комплекс детских развлечений.
YouTube быстро заметил эту миграцию. Перед слиянием с Google вице-президент YouTube Кевин Донахью, бывший продюсер Cartoon Network, предложил основателям создать детскую версию сайта. Они направили его к юристу YouTube, а тот отклонил идею. Веб-сайт, желающий сделать что-то подобное, должен был проявить чудеса акробатической гибкости, чтобы не нарушить закон СОРРА, а на YouTube тогда было так мало персонала, что ему пришлось бы привлечь все свои юридические ресурсы для решения проблем с авторским правом. YouTube требовал, чтобы при загрузке видео пользователи устанавливали флажок, указывающий, что им больше тринадцати лет. В условиях предоставления услуг сайта было указано, что он предназначен только для людей старше тринадцати, и на бумаге так оно и было.
Google пришла к аналогичным выводам. Ее давний заклятый враг Yahoo когда-то управлял сайтом для детей (Yahooligans), и несколько раз в год кто-нибудь из Google предлагал придумать версию поисковика, удобную для детей. Эта идея так и не преодолела критическую грань — не нашлось ответа на вопрос: «Как мы решаем, что подходит для детей?» Несколько сотрудников, у которых были дети, заметили детские стишки, азбуку и игрушечные клипы, явно сделанные для малышей (даже до появления BluCollection супруги Джхо были не одиноки), и возмутились их качеством. «Какая-то полная чушь», — вспоминала одна из мам.
Любые предложения по удалению этой чуши должны были проходить через менеджера по продукту Хантера Уолка, который однажды пытался очистить раздел комментариев. Уолк знал особенности молодежной культуры YouTube и мир детей; он проходил стажировку в Mattel и какое-то время работал в детском книжном магазине. И все же, когда коллеги предложили создать YouTube для детей, он сказал «нет». Уолк считал, что у YouTube просто недостаточно детских материалов премиум-класса, чтобы сделать нечто более достойное, чем кабельное телевидение в низкопробной версии. (Канал Nickelodeon принадлежал корпорации Viacom, и потому YouTube не получал его материалы.) На YouTube шло немного телевизионной классики — на втором VidCon компания показала клип «Улица Сезам», — но этот контент в YouTube называли ностальгическим, а не детским. Сотрудники знали, что такие ювеналии, как Фред, пользуются большим успехом; но они убедили себя, что аудитория Фреда — в основном подростки, которым наскучил телевизор, а все, кому еще не исполнилось тринадцати, смотрят передачи под присмотром взрослых, как и написано мелким шрифтом на главной странице.
Но на сайте скопилось столько материала, явно предназначенного для младших школьников или даже дошкольников, что некоторым сотрудникам YouTube не терпелось что-то придумать. В начале 2011 года, после болезненной травмы запястий от постоянного растяжения, Уолк прервал свою работу в YouTube, а осенью вернулся с черновой идеей: создать лоскутный проект «YouTube навсегда» по улучшению функций для активистов, некоммерческих организаций и школ. Большинство школ блокировали YouTube, опасаясь этого бесплатного Интернета для всех. Но образовательные видеоролики процветали: у братьев Грин были свои шоу, а аналитик хедж-фонда Салман Кхан начал загружать уроки математики на канал «Академия Кхана»; это была часть активности Кремниевой долины по улучшению высшего образования[100]. Уолк предпринял попытку дать этим авторам имя (EduTubers, эдьютуберы — ютуберы от образования), инструменты и внимание. Он лоббировал школы и политиков, представляя YouTube как благо для студентов. Компания рассудила, что если бы школы открыли доступ к YouTube, то появилось бы больше качественных детских материалов.
Другие части проекта Уолка «YouTube для блага» должны были придать сайту более респектабельный вид. Программисты создали инструмент для размытия лиц на видео, чтобы протестующие из разных стран могли загружать отснятый материал, не опасаясь последствий. Одна команда работала над функцией, позволяющей размещать твиты и другую онлайн-болтовню о видео YouTube на сайте и его главной странице, что придавало ему вид новостного сайта. Ранее, чтобы продать идею
