В ответ он корчит гримасу, однако так и не отрывает взгляда от комма.

— Остроумие на уровне младшеклассника, — комментирует.

Фыркаю и отворачиваюсь, барабаню пальцами по столешнице.

Ладно, снова прав, сама не знаю, зачем его достаю. Просто нервничаю, да, и чувствую себя настолько беспомощной и несамостоятельной, что хоть вой — тоже да. Когда я куда-то влезала без прикрытия финансами и юристами канала? Да никогда!

Табло с информацией мигает, и хорошо поставленный мужской голос сообщает, что объявляется перерыв: в ближайший час новые катера приниматься не будут. Вот дерьмо.

Вместо названий кораблей включаются новости.

Почему так жду катер с неведомого мне судна, тоже не знаю. Но это ожидание бесит неимоверно. Мне нужна смена декораций и точка опоры, чтобы оттолкнуться. Как со стулом Барона, ага.

При воспоминании об этом в горле встает ком, и мне приходится все же глотнуть отвратительного пойла, по чьему-то недосмотру называемого здесь кофе. Из чего они его варят? Из воды после грязных носков?

«Последствия пожара в районе складов длительного хранения полностью устранены, — вещает диктор с голоэкрана. — По последним данным, погибших вследствие инцидента нет. Пострадали три человека. Сейчас они находятся в отделении неотложной помощи. Их жизням ничего не угрожает. Повезло, что пожар случился в ночное время, когда…»

Кривлюсь, слушая эту чушь. «Склады длительного хранения» — ну надо же. И о назначении Ярмарки ни слова, будто мой эфир не видела половина станции. Просто склады, просто загорелись.

— Значит, так, по данным перевозчика, твой брат на станции не был, — внезапно заговаривает Джек.

И я так резко поворачиваю к нему голову, что в шее что-то щелкает. Торопливо накрываю рукой пострадавшее место (где-то на загривке) и кривлюсь от боли.

Джек наблюдает за этим с плохо скрываемым весельем во взгляде.

— Слушай, ты как дожила до своего возраста и не покалечилась окончательно? — спрашивает, кажется, с искренним любопытством.

— Жертвоприношения в полнолуние — и никаких проблем, — огрызаюсь в ответ, потирая шею, потом отмахиваюсь — не до того. — Так что там с моим братом? Где ты это нашел?

Пожимает плечом.

— Взломал базу перевозчика.

На мгновение «зависаю».

— Серьезно? Сам?

Из моих знакомых на такое способен только Кенни.

— Я и мое второе «я». — Гримасничает, но, держу пари, ему польстило мое удивление.

— То есть ты хакер? — Вцепляюсь в новую информацию о своем спутнике, как собака в кость.

— Нет. — Насмешливо качает головой. — Хакер — мой брат.

Бинго! Проболтался!

Стараясь тщательно следить за выражением своего лица, тянусь к чашке и неспешно делаю глоток — да кого там уже волнует вкус этой жижи.

— Тот, о котором ты говорил? — уточняю небрежно, будто и правда запамятовала. — Старший или младший?

Джек усмехается, снисходительно наблюдая за моими потугами казаться незаинтересованной. И клянусь, с другими мой фирменный покерфейс всегда срабатывает! Только с этим с первой встречи идет какой-то сбой программы.

— Единственный, — ехидно изгибает бровь, один в один повторяя то, что уже сказал мне о своем брате в прошлый раз. Потом подается вперед, копируя мою позу. — Ты будешь продолжать копать под меня или все-таки вернемся к твоей проблеме?

Туше. Сдаю назад.

— База перевозчика, — серьезно киваю, напоминая, на чем мы остановились. И сразу же хмурюсь. — Как это Шон не был на станции, если даже по официальной версии у него должна была быть тут пересадка?

— Удачная стыковка без лишнего ожидания. Якобы он пересел на корабль до Сьеры в околостанционном пространстве.

— Якобы? — Чую подвох.

Джек кивает и вытягивает вперед руку, повернув ее ко мне так, чтобы я рассмотрела фото на экране его комма.

— Он?

Щурюсь, вглядываясь в изображение. Толпа вроде той, в которой мы только что побывали в зале ожидания. Погодите-ка, не просто «вроде», а тот самый зал, откуда мы вышли полчаса назад. А по центру снимка с камеры кто-то в черной кепке, из-под которой торчат светлые лохмы. Само лицо в профиль, и качество обещает желать лучшего, но…

— Это Шон, — говорю уверенно. Эти худосочные плечи я узнаю где угодно и с каким угодно качеством съемки.

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно кивает Джек и выпрямляется, опираясь на спинку стула; «усыпляет» коммуникатор. — Кого-то из космолиний подкупили.

Так это что же тогда получается…

— Думаешь, Шона увезли со станции на частном судне? — Вскидываю глаза к его лицу: спокойное, абсолютно. Оно, собственно, и понятно: брат-то не его.

Джек кивает.

— По местным камерам не нашел, но полагаю, да. Как только избавлюсь от тебя, хочу кое-что проверить.

Избавится он, видите ли.

— Спросишь местных наркоторговцев, не воровали ли они парня во-о-от такого роста, — поднимаю руку и задерживаю ладонь над своей головой, — и с тощей задницей в драных джинсах?

Джек кривится.

— Вроде того.

Собираюсь продолжить допрос, но замираю и резко поворачиваюсь к голоэкрану, на котором все еще вещает новостной диктор. Копия Винсента, кстати, только взгляд менее надменный.

«Вследствие проверки было установлено, что видео, опубликованное некой Кайей Вейбер, не более чем фейк: девушки нет и не было на станции. Подробности ее поступка уточняются»…

— В смысле «не было»? — Возмущенно округляю глаза и поворачиваюсь к спутнику, ища у него поддержки. — Они подтерли базу? Нет данных о моем прилете?

Джек молча разворачивает экран своего комма и что-то ищет. Потом демонстрирует мне находку. Надпись: «Не найдено».

— Подтерли в прямом смысле, — хмыкает.

Полный абзац.

— Погоди, — стараюсь рассуждать здраво. — Но ведь и на Новом Риме должны были остаться записи с камер. Плюс сообщение через «окна» не мгновенное, наверняка «с той стороны» остался след.

— Или остался ненадолго, — Джек не разделяет моего оптимизма, а направленный на меня взгляд далек от дружелюбного. — Ты могла разобраться с тем, что тут творится, спокойно и без шума. Но ты запустила в небо сигнальную ракету, не имея никаких доказательств. Так что пожинай плоды.

«К другим новостям…»

Сижу и нервно тру пальцами переносицу. Если меня якобы не было на станции, то проще всего меня тут и прикопать, чтобы потом не возразила. Тем более они не знают, действительно ли у меня нет доказательств — может, у меня уже отснята куча материала, который