Шрифт:
Закладка:
ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ
1. Для вашего следующего проекта начните писать намного раньше, чем планируете. Напишите обзор предпринятого за день. Напишите себе памятку о том, что вы узнали. Напишите условный первый абзац. Пусть вся эта работа научит вас тому, что еще вам нужно узнать.
2. Поговорите с писателем, который, как вам кажется, склонен к прокрастинации. В дипломатической манере, выражая поддержку, задайте ему прямые вопросы, над чем он работает, как продвигаются дела. Оказывается, разговоры о письме могут превратить прокрастинацию в репетицию и даже, возможно, в действие.
3. Если вы труженик, вероятно, стоит потратить время на эксперименты с некоторыми формами свободного письма. Если вы застряли, попробуйте писать на текущую тему в течение трех минут так быстро, насколько вы сможете. Ваша цель – не сделать наброски, а создать импульс.
4. В течение месяца ведите ежедневник. Используйте его, чтобы записать идеи, какие-то фразы. Скажите себе, что ни одно предложение из вашего ежедневника не появится в итоговой работе. Это поможет вам понизить завышенные стандарты. Теперь напишите несколько записок для себя. Эти тексты, подготовленные заранее, помогут вам ускорить процесс.
Приготовьтесь к ожидаемому и неожиданному
Гамлет, принц Датский, великий тренер по писательскому мастерству, выразился лучше всех: «Готовность – это всё». Хорошие писатели готовятся к следующему большому писательскому проекту, даже если его еще не видно на горизонте. Они готовятся к неожиданностям. Вооружившись удобными инструментами, они, подобно Бэтмену, застегивают ремень безопасности. Они заполняют резервуар знаний, который может истощиться в любой момент.
Вирджиния Вулф известна своим утверждением, что для создания художественного произведения женщинам понадобится немного денег и «своя комната»[132]. Ее современница, Доротея Бранд, описала более дисциплинированную форму подготовки к писательскому процессу в книге Becoming a Writer («Становление писателя»):
Имейте в виду, вы еще ничего не написали. Работа, которую вы проделываете над текстом, предварительна. На один-два дня вы погрузитесь в эти детали; будете думать о них осознанно, обращаясь при необходимости к справочникам, чтобы дополнить собранные факты. Тогда вы будете мечтать о тексте… Кажется, нет конца материалу, который вы можете найти для проработки. Как выглядит героиня? Была ли она единственным ребенком или старшей дочерью? Какое образование она получила? Работает ли она?
Затем она цитирует писателя Форда Мэдокса Форда, который придерживался еще более строгой системы:
Я могу… спланировать каждую сцену… в романе, прежде чем я сяду это записать… Я должен знать – из личных наблюдений, не из прочитанного – форму окон, характер дверных ручек, облик кухонь, материал, из которого сделаны платья, кожу, из которой сшита обувь, способ, которым удобряются поля, вид автобусных билетов. Я ничего из этого не использую в книге. Но пока я не знаю, за какую дверную ручку берется мой персонаж, как мне… вытащить его на улицу?
Писателям следовало бы многому поучиться у спортивных журналистов, чемпионов мира по подготовленности. Они пишут истории, представляющие национальный и международный интерес, под мучительным давлением дедлайнов, в условиях ожесточенной конкуренции и непредсказуемого исхода события. Каждый раз это тринадцатый подвиг Геракла! Билл Плашке из The Los Angeles Times был готов, когда Джастин Гэтлин в 2004 году взял олимпийское золото в беге на 100 метров:
Его первые забеги пролегали мимо пожарных гидрантов, установленных через каждые 100 метров. Парнишка из Бруклина бегал вниз по Квентин-стрит, перепрыгивая через каждый гидрант на своем пути.
Следующей ступенью его забегов были стометровки, когда мальчишка в теннисных туфлях бегал наперегонки со своими друзьями, гонявшими на велосипедах.
Десять лет спустя, в тихую средиземноморскую ночь, вдали от дома, самый неугомонный пацан в квартале стал самым быстрым человеком в мире.
Плашке едва ли написал бы этот лид в рамках жесточайшего дедлайна, не занимаясь домашней работой – многочасовыми исследованиями в ожидании того, кто же выиграет забег.
Написание истории для большой игры требует достаточной подготовленности. А теперь попробуйте представить, скольких трудов стоило корреспонденту Associated Press Марку Фрицу написать эту статью о геноциде в Руанде в 1994 году:
Никто больше не живет здесь.
Ни беременные женщины, кое-как сваленные в кучу возле родильного дома, ни семьи, задавленные в церкви, ни мужчина, гниющий в классной комнате у доски под картой Африки.
Все мертвы здесь. Карубамба – это зрелище из ада, свалка человеческих останков, сцена кровавой резни, погруженная в тишину – за исключением гула мух размером с пчел.
За такую важную работу Фриц получил Пулицеровскую премию. Один поклонник его стиля заметил: «Что делает его истории исключительными, помимо того, что для их создания требовались смелость и безграничное мужество, так это проделанная домашняя работа – чтение, изыскания, работа в базах данных, опрос экспертов – все то, что предшествовало его репортажам с места событий».
Немногие писатели в Америке столь же универсальны, как Дэвид фон Дрель, автор книг и корреспондент The Washington Post. Когда в 1994 году его направили освещать похороны бывшего президента США Ричарда Никсона, фон Дрель знал, что ему предстоит писать в условиях дедлайна против небольшой армии конкурентов. «Сроки всегда заставляют меня содрогаться», – признается он, однако дрожь – это физическое проявление его готовности выпускать из-под пера такие тексты:
Йорба-Линда, Калифорния. Когда в последний раз нация видела их вместе, они были людьми из стали, коротко стриженными титанами своего времени, – то было время прагматизма и хладнокровия.
Насколько смело они выступали. Какими бесстрашными они казались. Они говорили о том, как остановить своих врагов, как идти по стопам своих предков, если это даст им преимущество. Их цели были целями исполинов.
Контроль над нацией, победа в атомный век, стратегическое господство над земным шаром.
Титаны эпохи Никсона сегодня собрались снова, в не по сезону холодный и серый день. Теперь они были седыми или лысеющими, их сталь ржавела, их кожа начала обвисать, их зрение падало. Их пригласили поразмыслить, куда ведет власть.
Такая работа не случайна, и фон Дрель делится секретами своей подготовки. Под давлением обстоятельств он возвращается к основам, думает о том, что произошло, почему это важно и как он может превратить это в историю. Автор должен проделать достаточно большую домашнюю работу, чтобы ответить на эти три вопроса:
