так что неэтично без спроса смотреть. Да и ты помешать можешь попробовать, сил может и достанет. Я сам контакт построю. Просто подумай о разговоре и на меня смотри. Передавать не нужно напрямую, могут детали при этом исказиться, поэтому я и хочу считать напрямую. Держать не буду взаимосвязь, так что дискомфорта быть не должно.

Альба кивнула. Поймала взгляд преподавателя. Постаралась вспомнить все, начиная с аудитории…

Никаких воспоминаний перед глазами. Вообще ничего. Даже касания магии она едва почувствовала, и то потому, кажется, что преподаватель так хотел. Просто смотрела на менталиста, как парнокопытное на вход, и все.

Тот разорвал контакт только когда ее глаза уже слезиться начали.

— Держи, — менталист долил Альбе в чай зелье из извлеченного из стола фиала. — Тебе завтра еще играть.

Альба отпила чай. Вкус почти не поменялся. И задала интересующий ее уже пару месяцев вопрос. Правила вламага она читала, но все-таки.

— А тут допинг есть?

— Что есть?

— Допинг? Ну, нечестное преимущество с помощью зелий или магии в игре.

— А. Ну в теории принять что-то можно, но толку? В первый раз когда вы имя пишете вашу ауру анализируют на предмет искажений. И потом, когда на саму арену выходишь, там десятки же уловителей. Да и магический фон судьи отслеживают. И за жульничество — вылет из лиги всей командой. То что я тебя дал просто усиленный ментальный восстановитель, и все, он никаких преимуществ не дает. Мне важно было узнать насчет артефакта по долгу службы, так сказать.

— Передатчики эти запрещены?

— Они подотчетны.

Альба помедлила — но все рассказала о том случае, когда видела этого блондинчика-хама Гаррета в лесу в компании Иозефа и неизвестного мага.

Менталист выглядел теперь не только несколько усталым, но и задумчивым. Альба же чувствовала, что у нее сил думать уже нет. Магистр это явно заметил.

— Достойное было выступление. Жаль, что многие маги не готовы расставаться со своими предрассудками — во многих сферах. Иди отдыхай. Осталось до каникул немного, скоро выспишься, а пока постарайся получить удовольствие от игры завтра. И от экзаменов — это тоже практика в магии, как-никак.

— И теория.

–И теория. Но в ней ты для первого курса нормально разбираешься, и если что — есть комиссия. Кстати, не подавай пока заявление на пересдачу истории, хорошо?

Альба удивилась. Но кивнула — менталисту она все же доверяла, в чем бы дело ни было.

— Просто поверь, так будет лучше. Обещаю, никто тебя не заставит уйти. А если попытаются — скажи мне.

Альба улыбнулась — и кивнула.

— Доброй ночи, магистр.

— Доброй.

Альба побрела к себе в общежитие, чувствуя, что сил осталось только на последний недельный рывок. А потом — каникулы. И Перелом, который Сигурн уже предложила праздновать вместе с оставшимися в общежитии любителями посиделок с лютней. А еще подарки надо будет купить. Но это будут уже приятные хлопоты.

**

— И что ты решила? — Анна де Валей, привычно расположившись в любимом кресле у камина, потягивая глинтвейн из стакана. — Поедешь со своим куда-нибудь на Перелом? Под Древером вон устраивают купания в грязях целебных все дни.

–Чтобы в мое отсутствие адепты университет разнесли? — Айвор, сидевшая напротив подруги, бросила в огонь камина не нужную уже упаковку от съеденных конфет. — Тайде собирается ловить за хвост де Вилля где-то в Алексии, и на кого мне оставлять всех — на Сюзанну? У нее кстати вообще отпуск.

— Так у тебя почти все ж столичные.

— Не все, — покачала головой Айвор. — И ладно бы еще первый курс, но и там не все спокойно, но мне Вагнера с компанией без любого контроля оставлять хочешь?

Декан теоретиков, слышавшая множество историй о пятикурсниках-практиках, только головой покачала.

— Айв, это же Перелом. Ну что они натворят — снеговиков оживят что-ли? Езжай, я знаю что ты давно хотела. Я все равно останусь в городе, присмотрю и за твоими, и за своими. Все равно у тебя со всех курсов сколько — человек пятнадцать наберется кто в общежитии остается? Все равно у меня еще несколько работ не дописаны, да и кое-какие расчеты нужно перепроверить, прежде чем в «Исследования теоретической магии» работу посылать.

Айвор присвистнула.

— Пробилась туда?

— Ага. И нашу соавторскую протащила. Недописанную.

Декан практиков тихо застонала.

— Ну, ее только через месяц ждут, в весенний выпуск. Так что не торопись. Правда. Ты с этим расследованием, проектами, сессией и всем остальным скоро в мертвеца превратишься.

Айвор хмыкнула.

— Вряд ли. Тем более что сейчас у нас все куда спокойнее, чем в прошлом году.

Анна хмыкнула, отхлебнув глинтвейн:

— Да. Плановая аттестация наших факультетов… Помню-помню. Мы с тобой в это же время год назад, если я ничего не путаю, сидели и улыбались мило этим змеям из совета по образованию.

Айвор передернуло.

— Не напоминай, ладно? Терпеть не могу эти «званые ужины», когда ты делаешь вид, что рад высоким гостям-проверяющим, они делают вид, что рады тебе. Вы мило обсуждаете последние статьи в «Вестнике образования», а на деле ты надеешься, что они к какой-нибудь ерунде вроде старого формата записи дат в журнала по практике не прицепятся, а они уже список всяких «очень важных ошибок при заполнении документации» составили и, исходя из широты твоей улыбки и цен на угощения, вычеркивают мысленно из него пункты или новые дописывают. И из года в год одно и тоже. Да еще и про «оптимизацию расходов» слухи ходят…

— Они уже много лет ходят, — де Валей, ставшая деканом куда раньше своей подруги, только отмахнулась. — Не стоит обращаться внимания. Совет не хочет, чтобы мы расслаблялись. Ну и хочет иметь управу на тех, кто перейдет черту. Кстати, о черте — я слышала, что вы с Теором решили Вар Вранна выпихнуть?

Айвор вздохнула.

— Стены, что ли, рассказали?

— Нет, — де Валей отмахнулась, — братик по большому секрету рассказал, что мол Вар Вранн темнее грозовой тучи уже с месяц ходит, вот и решил узнать, не выйдет ли его к себе переманить.

Декан прикладников хмыкнула.

— На кой Вранн-то ему?

— Та за тем же, за чем и твой предшественник его взял: амбиций немного, читает свою историю во всех видах и читает. А публикаций более чем достаточно.

— Ага, и еще студентов пристрастно оценивает.

—