тайно похоронили. Место захоронения до сих пор остается неизвестным. Существует лишь предположение, что их могила находится в северо-западной части Санкт-Петербурга, за речкой Смоленкой, неподалеку от усадебного участка, некогда принадлежащего знаменитому столичному лекарю англичанину Томасу Голидею, фамилию которого народ переделал в Голодай.

В советское время остров Голодай переименовали. Теперь он называется островом Декабристов, где якобы в июле 1826 г. по распоряжению Николая I тайно захоронили руководителей восстания К.Ф. Рылеева, П.И. Пестеля, П.Г. Каховского, М.П. Бестужева-Рюмина и СИ. Муравьева-Апостола.

25 июля 1926 г. здесь торжественно открыли памятный обелиск высотой 3 метра из черного полированного гранита, спроектированный ленинградским архитектором А. Бобровым. На лицевой стороне памятника вырублена надпись: «1826–1926. Заложен в память столетия казни декабристов П.И. Пестеля, К.Ф. Рылеева, СИ. Муравьева-Апостола, М.П. Бестужева-Рюмина, П.Г. Каховского. 13–25/19.VII.26. В.О. Райисполком».

26 декабря 1975 г. к 150-летию со дня восстания декабристов напротив главных ворот Кронверка, на угловом изломе земляного вала, окружавшего в начале XVIII столетия крепостное сооружение новой столицы, на месте казни его руководителей установили памятник из розового гранита по проекту зодчих В.А. Петрова, А.Г. Лелякова, скульпторов А.М. Игнатьева и А.Г. Демы. На лицевой стороне памятника укрепили медный медальон с рельефным изображением профилей казненных. Под медальоном на граните – надпись: «На этом месте 13/25 июня 1826 года были казнены декабристы П. Пестель, К. Рылеев, П. Каховский, С. Муравьев-Апостол, М. Бестужев-Рюмин». На другой стороне памятника выбиты строки знаменитого стихотворения А.С. Пушкина:

Товарищ, верь: взойдет она,

Звезда пленительного счастья,

Россия вспрянет ото сна,

И на обломках самовластья

Напишут наши имена…

У основания памятника на массивной гранитной плите укреплена кованная из меди геральдическая композиция: шпага, эполет и разорванные кандалы. Высота памятника – 9 метров.

Завершив следствие по делу декабристов и жестоко расправившись с ними, император щедро наградил участников подавления восстания. Всем нижним чинам, бывшим в строю у Сенатской площади, Зимнего дворца, Петропавловской крепости, по распоряжению Николая Павловича велено был выдать по два рубля, по две чарки водки и по два фунта рыбы. Строевые гвардейские офицеры, свита и столичный генералитет, оказавшие услугу правительству, получили Высочайшие благодарности, ордена, зачислены в свиту императора.

На Сенатской площади торжественно отслужили очистительный молебен и окропили святой водой землю, «оскверненную бунтом».

Николай I подписал официальный манифест о предании забвению всего дела, однако сам до своего последнего часа никогда не забывал кошмара 14 декабря 1825 г. По его распоряжению правитель дел следственной комиссии А.Д. Боровков составил поименный «Алфавит членам бывших злоумышленников тайных обществ и лицам, прикосновенным к делу, произведенному высочайше утвержденной 17 декабря 1825 г. следственною комиссею». Список, содержащий 600 фамилий с биографическими сведениями, переплели в красный сафьян и преподнесли Николаю Павловичу. Император хранил его в специальном ларце под ключом. Со временем он иногда перечитывал этот документ, делая в нем собственноручные пометки о дальнейшей судьбе и жизни ссыльных декабристов.

Летом 1826 г. Николай Павлович возвратился из Москвы после торжеств коронации. Петербург встретил монарха помпезной иллюминацией и яркими украшениями дворцов и жилых зданий, под благостный перезвон колоколов столичных храмов. Не осталась в стороне и администрация Российско-Американской компании. Стремясь оправдаться перед императором и реабилитировать себя от подозрений в «сочувствии мятежникам», компания соорудила перед своим ведомственным домом № 72 на набережной реки Мойки величественный художественный транспарант в виде замечательной «прозрачной картины», изображавшей Американский континент, приносящий «дань усердия и верноподданичества августейшей чете». Похоже, что нижайшие верноподданические заверения главы Российско-Американской компании Николаю Павловичу позволили Русской Америке остаться в списках Российского государства вплоть до 1868 г.

Не имея сил прочно закрепить за собой обладание Русской Америкой, царское правительство вынуждено было в 1867 г. продать свои территории в Северной Америке Соединенным Штатам за ничтожную сумму в 7,2 миллиона долларов (11 миллионов русских рублей), ликвидировав при этом Российско-Американскую компанию, главное руководство которой все еще располагалось в двухэтажном доме № 72 на Мойке у Синего моста.

Освободившийся дом перестроили в начале семидесятых годов XIX столетия, приспособив здание «для заклада движимых имуществ». Это учреждение находилось здесь вплоть до революционных потрясений 1917 г.

И в советское время здание на набережной Мойки выполняло функцию районного ломбарда.

Усадьба фаворита императора Петра III

В 1704 г. девятнадцатилетнего дворянского сына Петра Мельгунова по указу Петра I записали солдатом в самый привилегированный лейб-гвардии Преображенский полк. В период царствования Петра Великого военная служба для дворян стала обязательной. С 9 до 15 лет дворянин должен был обучаться «грамоте, цифрам и геометрии» или посещать одну из военных школ: артиллерийскую, «навигацкую», «фортификационную» или иные российские учебные заведения.

С 15 до 18 лет недоросль начинал служить в армии или на флоте. Некоторым дворянам император разрешал обучаться в гражданских школах. Без документа «о выучке» дворянин не получал «венечной памети» – разрешения жениться. Успехи в учебе и в освоении тех или иных военных дисциплин являлись надежными критериями в получении дворянином военного чина.

Дворцовая гвардия российского императора сформировалась из царских «потешных» полков, подразделений для военных забав юного Петра в 1690–1691 гг. в подмосковных селах Преображенском и Семеновском. По названиям сел именовались два самых привилегированных гвардейских полка, по 400 человек в каждом – лейб-гвардии Семеновский и Преображенский.

Эти два подразделения российской армии героически сражались во всех кампаниях Северной войны, став боевым ядром при самых кровопролитных боях. Дворяне считали государеву службу в этих полках наиболее почетной. В них, независимо от степени родовитости и знатности, им приходилось вначале служить рядовыми гвардии, а затем они получали офицерский чин и назначались в армейские полки. Своей гвардии царь Петр доверял всецело и поручал ей самые сложные и наиболее ответственные задания.

Петр Наумович Мельгунов героически сражался в рядах лейб-гвардии Преображенского полка во всех кампаниях Северной войны. Брал «на штык» Нарву, Митаву, Выборг, участвовал в лихих рукопашных схватках в битвах со шведами при Лесной и Полтаве, при осаде и взятии Штеттина. За 16 лет военной службы дослужился до чина капитана. За проявленный героизм Мельгунова наградили золотыми медалями – «За победу при Лесной», при заключении мира со Швецией, а серебряной – «За Полтавскую баталию». После смерти Петра I по поручению императрицы Екатерины I участвовал в поручении «состоять при арестованном светлейшем князе А.Д. Меншикове». В секретной инструкции, данной офицеру Мельгунову, указывалось: «Никаких писем к Меншикову и членам его семьи не допускать, а ежели такое доставят – вскрыть, прочесть, после чего отправить в Верховный тайный совет; если же содержание письма покажется Мельгунову подозрительным – доставившего оное арестовать; при разговорах Меншикова с посетителями