Родители пошли к лифтам, Влад сделал вид, что читает объявления.

— Иди-иди, — подтолкнула его в спину, и подождала, пока он не скроется следом за мамой.

Мы отошли к окну.

— Оля, я хочу извиниться.

— За что?

— За свое поведение. Я слишком поторопился, ты поэтому не пошла сегодня гулять со мной?

— Леш, я просто не хочу давать тебе надежду, вот и все.

— Но мы могли бы быть просто друзьями?

— Да, пожалуйста.

— Отлично.

— Тогда встретимся завтра?

— Хорошо.

До отъезда оставалась пара дней, так что я не видела причин, чтобы не провести это время в компании Леши, который после нашего разговора вел себя образцово-показательно и ни о чем таком не заикался. А по возвращении домой он и думать про меня забудет.

* * *

Сегодня понедельник — первый учебный день после каникул, наконец-то. Позавчера мы вернулись домой, и никогда еще время не тянулось так медленно. Но сегодня настроение отличное, я с самого утра напевала себе под нос веселую мелодию.

Макияж, прическа, новое платье — вообще вся я новая. И если вдруг столкнусь с ним в коридоре или во время занятий, смогу спокойно пройти мимо, наверное.

Запрыгнула в машину и покатила на лекции.

Две пары я держала на лице равнодушно-скучающее выражение, готовилась продемонстрировать, что мне плевать на все, а он оказался рядом в тот момент, когда я совсем не ожидала и почти расслабилась, решив, что не придет. После второй пары подруги решили заскочить в библиотеку, я же пошла в столовую. Слишком волновалась с утра и не стала завтракать, теперь желудок противно урчал. Отошла с подносом еды от кассы, развернулась и чуть не натолкнулась на него, так что поднос накренился и почти выскользнул из рук.

На Сережином лице не дрогнул ни один мускул. Окинул равнодушным взглядом, кивнул и, обогнув меня, прошел в конец очереди. Как он может быть таким жестоким?

На негнущихся ногах дошла до свободного столика и опустилась на стул. Поняла, что не смогу заставить себя проглотить ни кусочка. Руки дрожали, так что я сцепила их в замок. Но вот он уже шел к выходу с бутылкой воды в руках.

Заставила себя сидеть и есть чертов салат, тогда как хотелось вскочить и кинуться следом. Наорать, схватить за плечи и трясти, пока я его лица не сойдет эта бесящая равнодушная маска. Так не честно, что я страдаю, а ему на все плевать. Так быстро стало плевать на то, что между нами было.

Вошла и окинула взглядом аудиторию. Алёна и Мила с Толиком на третьем ряду у окна, Третьяков на последнем с другой стороны от прохода. На негнущихся ногах дошла до своего места рядом с подругами, уселась, достала тетрадь, следя за тем чтобы мои движения казались естественными.

Пусть он не обращает на меня внимания, я тоже не буду. Сейчас начнется очень интересная лекция, и меня волнует только она и ничего больше. Как же тяжело здесь находиться, я явно переоценила свои силы. Пожалуй, я вполне могла бы пропустить пару, а потом списать конспекты у других. Но я продолжала сидеть на своем месте и делать записи.

Как только лекция закончилась, Третьяков сорвался с места, сбежал по ступенькам и первым выскочил из аудитории.

— Ты как? — спросила Алёна.

— Нормально.

Заставила себя улыбнуться, спокойно собраться и не спеша выйти из аудитории. И правда, куда мне спешить, если впереди длинный вечер, который придется чем-то занимать.

— Пойдем в кафе посидим что-ли? — предложила Алёна, после того как Мила с Толиком убежали на улицу, не дожидаясь нас.

— Не знаю.

Зазвонил телефон, Мила, может быть что-то забыла?

— Оль, хочу предупредить, сейчас проходили мимо стоянки, — громко зашептала она в трубку, — так там стоит твой Третьяков, мне показалось, что он ждет тебя.

Переглянулась с Аленой, которая стояла рядом и прекрасно слышала весь разговор.

— Давай, иди вперед, — подтолкнула она меня, — а я выйду попозже.

Быстро накинула курку, обмоталась шарфом и вышла на улицу.

Увидела его почти сразу — стоял, облокотившись на свой мотоцикл и смотрел на меня. Хоть нас и разделяло метров двадцать, его взгляд прожигал насквозь. Не знаю, почему, но я решила, Милка права, он ждет именно меня и хочет поговорить. От этой мысли все внутри наполнилось теплом. Неважно, что он скажет, совершенно неважно, что скажу я, главное — мы будем совсем близко. Как я мечтала об этом долгие две недели, казавшиеся вечностью.

Сделала шаг по направлению к нему как вдруг мне преградил путь большой букет цветов. Сначала я обратила внимание именно на цветы — большие ярко-розовые бутоны, в обрамлении белых хризантем, а потом уже на их обладателя. И не могла сдержать возгласа удивления.

— Лёша?

— Оль, привет, это тебе, — он попытался сунуть мне в руки букет.

— Ты тут откуда?

Спрашивала, а сама смотрела в сторону Третьякова. Видела, как меняется его взгляд, как он встает, отворачивается от меня, заводит мотоцикл.

— Леш, извини, я не могу сейчас, мне нужно бежать.

Но он уже выехал со стоянки и скрылся в потоке машин. Черт, черт, черт.