и разведчики, и рабочие есть, и воины, и Сурт его знает кто, даже летающие особи бывают. Сейчас ледяные твари с сяжками на головах терроризируют лишь одну тёплую область, не зная о других. Но мы можем наткнуться на них и они смекнут своими большими головами, что можно добраться до новых охотничьих угодий. А когда эти многолапые захватят весь Фростхейм, они догадаются, что если не встретили до сих пор никого подобного нам, то мы прибыли из-за его пределов. Вооружившись этой информацией, они будут выводить новых летающих и плавающих муравьёв, рассылая их во все стороны, пока не наткнуться на какую-нибудь сушу. Когда это произойдёт, муравьи начнут основывать новые муравейники и захватывать всё новые земли, пока не подгребут под себя всё. Потому что они не жалкие многоногие одиночки, а вероятно самые сплочённые с слаженные воины мироздания, которые плодятся с невероятной скоростью и плюют на собственные потери.

— Альв, вот давай на этом закончим — попросил меня Эгиль — Ты дальше думай свои страшные вирдманские мысли, а я лучше по простому постреляю обычных многоногих тварей, среди которых нет единства.

— Ну вообще-то ты сам просил — пожал я плечами, всматриваясь в ледяной пейзаж.

— Лучше б не просил — буркнул он.

— Это точно — фыркнула в моём разуме нуррэ-онна — Хуже были бы только такие пауки.

— О нет, пауки отнюдь не самый ужасный вариант — усмехнулся я, припоминая что успел ухватить из знаний о всяких страшных насекомых и не только среди книг и фильмов — Пауки одиночки. Вот если бы у них была королева или некий другой сверхразум, который печёт их, как пирожки, вот тогда да, было бы грустно. Особенно если бы эти пауки не жили в гармонии со средой, как муравьи, а выедали органику до состояния пустыни и голых скал. После чего летели по воздуху дальше, захватывая новые миры, лишь растя числом…

— Ты понимаешь, что за одни только подобные идеи какой-нибудь тёмный бом мог бы взять тебя в прислужники? — прошипели мне.

— Пф, как будто я мог бы согласиться быть всего лишь прислужником — фыркнул я — Вот если бы сразу богом…

— От скромности ты не помрёшь — ответили мне вполне ожидаемо.

— Ассоны вообще обычно умирают от другого — философски заметил я.

— Кто б сомневался, с таким-то образом жизни — усмехнулась змея, а потом вернула себе серьёзность — Чувствую движение под снегом.

— Что-то поконкретнее сказать можешь? — поинтересовался я.

— Это не так просто! — нашипели на меня.

— Вот не заводись, будто я тебе на хвост только что наступил — долетела до змеи моя усмешка.

— А то что? — проворчали мне.

— А то на голодный энергетический паёк сядешь и будешь худеть — ответил я. Нуррэ-онна регулярно пробовала на прочность меня и порой моё чувство раскаяния. Во время погони я действительно несколько перегнул палку. Но и играть в компенсацию не собирался! В конце концов границы дозволенного для духа были определены и он не должен их сдвигать. Точка.

От дальнейшего разговора меня наконец отвлекли вылезшие на тусклый свет северного закатного солнца насекомые и первый выстрел Эгиля. С глазомером у дяди всё было по прежнему в порядке, так что снежный скорпион поймал стрелу мордой, неловко дёрнул лапками и замер, лёжа на брюхе. Попадание в главный нервный узел — дело такое. Остальные же насекомусы бодро полезли к нам со стороны оазиса, но… их было не шибко-то много. Похоже мы и правда проредили их поголовье в прошлый раз, сейчас к нам ползли видимо те, кто занял освободившуюся экологическую нишу. И гибли под стрелами, арбалетными болтами и заклятиями. Наморозили мы плиту метров на пятьдесят от стен и хоть та не отличалась выдающейся толщиной, в отличии от той, что была у нас под ногами, но всё же хитиновые твари предпочитали не прогрызать её, а двигаться сверху. Пять десятков метров вроде и не много, но когда по тебе палят, как в тире, бегать очень вредно для здоровья. До стены мало кто добегал, причём больше благодаря выдающейся живучести, чем чему-то другому. Но там где не справлялись стрелы, отлично работали цепи молний.

А спустя примерно пол часа я вынужден был сказать:

— Похоже на сегодня это всё.

— Выспимся хоть — фыркнул Асмунд, который с началом нападения поднялся на стену, но так и не пустил в ход свой топор, о чём похоже жалел.

— Караулы оставим усиленные, но остальные да, могут отдохнуть — кивнул я ему — Займись сменами.

— Сделаю — проворчал он. Всё таки сообщать вооружённым людям, что они после боя пока что не идут отдыхать — не самая приятная обязанность. Хорошо иметь толковых заместителей, на которых многое можно скинуть.

Сам же я тоже не пошёл ложится, а проведал сначала нашего главного раненного и пару ребят, до сих пор окончательно не оправившихся от яда снежных скорпионов с прошлого нападения. Несколько тварей тогда всё таки прорвались на стены и хотя всех благополучно перебили, нанести урон успели и они. Однако сейчас все шли на поправку и были рады хорошим новостям. А затем была алхимическая палатка, куда уже переехала требуха динозавра, лежавшего рядом. На стены Иви поднялась с первыми звуками тревоги, но первая же с них свалила, когда убивать стало некого, а теперь вновь священнодействовала среди колб, реторт, горелок и пробирок.

— Солнце, ты бы заканчивала — проговорил я, убедившись, что никакой сверхважной реакции сейчас не идёт — Спать тоже надо.

— Сейчас проверю почку на Брекиндоровы маркеры и буду отдыхать — отозвалась она — Тут дел буквально на пять минут.

— Ну тогда я посмотрю что получится — отозвался я, наблюдая как в пробирки капают реагенты и слегка воздействуют магией. Умный мужик был этот Брекендор, нашёл способ довольно дёшево определять свойства доселе неизвестных алхимических ингредиентов.

Цвета жидкости в некоторых стеклянных ёмкостях начали меняться, наливаясь красками, но в большинстве они просто серели. Впрочем три… ну пусть будет три с половиной алхимических свойства — это весьма неплохо. Тем более что седьмая, самая яркая пробирка как раз относилась к ветви эликсиров ловкости.

— Кошачье зелье похоже у нас почти