моих копий. Также я показала ему фрагменты своего разговора с ИИ при отправке в этот мир, ну и наконец, самое важное воспоминание из всех. В нём я находилась в своём внутреннем мире. Помахав руками и ногами, а также посмотрев в зеркало, чтобы Ярик убедился в том, чьё это воспоминание, я перевела взгляд на рыжеволосую девушку у стены – мою точную копию.

«Здравствуй. Это я, Виктория», – девушка грустно улыбнулась. – «Вернее, я – это её привязанность к тебе, как бы нелепо это не звучало. Пожалуй, следовало бы привести факты, доказывающие, что это действительно я, но почему-то мне кажется, ты и так это поймёшь. Так что я перейду сразу к делу», – её лицо перекосило от боли, и она отвела взгляд. – «Прости. Прости, что оставила тебя одного. Я знаю, что ты до сих пор не смог простить себе мою смерть, но поверь, это не твоя вина. Просто иногда всё происходит вовсе не так, как мы хотели бы», – она сжала подол белого платья трясущимися руками. – «Благодаря тебе я прожила отличную жизнь, и знаешь, сейчас я жалею лишь об одном. Мне жаль, что после себя я оставила тебе лишь сожаления, а не хорошие воспоминания. Поэтому я до сих пор здесь, поэтому не смогла уйти. Я хочу увидеть, как ты живёшь полной жизнью, живёшь для себе. Ярослав Шереметьев…», – Виктория вновь повернулась к нам лицом, её губы дрожали, а по щекам бежали кристальные капли, – «…пожалуйста, живи. Живи счастливо и ярко. Это моя последняя просьба и самое большое желание». – Шмыгнув носом, она обратилась уже ко мне, а не к воображаемому Ярику: – «Ну как?»

«Не мне это решать», – ответила я, подбадривающе положив руку ей на плечо.

– Ну как? – повторила я Ярику вопрос Виктории.

– Я не понимаю… Просто не понимаю… – По моему знаку Тири отпустила его, однако принц не спешил вставать на ноги. Перевернувшись на спину, он закрыл лицо руками, очевидно, чтобы я не увидела его намокших глаз.

– Это естественно, – пожала я плечами, вставая с колен. – Но у тебя ещё будет время обдумать услышанное. Всё, что тебе нужно знать на данный момент: если ты активируешь устройство – этот мир будет уничтожен. Ярик, ты должен пойти со мной, – я серьёзно взглянула на него сверху вниз. – Всё это время Виктория не могла уйти, зная, что тебе уготована судьба разрушителя миров. Она не хотела с этим мириться и делала всё возможное, чтобы этому помешать. Если ты и правда её любил… тогда, чёрт возьми, не предавай память о ней!

– Пойти с тобой…, – повторил он всё ещё дрожащим голосом, садясь. – Как и куда? Если ты не заметила, церковь следит за каждым моим шагом.

– Нам помогут, – заверила я его. – Всё, что нужно, это рвануть к баракам под ареной, как только будет определён победитель.

– И это должна быть ты, я прав? – он посмотрел на меня с ехидцей во взгляде.

– Ты слышал, что сказал мне ИИ насчёт титула императора. Не знаю, правда это или нет, но мы должны проверить. Мне не нужно звание императрицы, но если оно и правда поможет спасти этот мир, я заберу его с твоей помощью или без.

– А ведь всё это может оказаться лишь розыгрышем с целью заставить меня сдаться и самой сесть на трон, – бросив обвинение в мою сторону, он выжидающе на меня уставился.

– Ты и правда думаешь, что я стала бы шутить такими вещами ради подобной цели? – спросила я, с достоинством встретив его взгляд.

– Нет, не думаю, – на удивление, он дал ответ даже слишком быстро. – Может, это и глупо, но я тебе верю, – встав на ноги, Ярик подумал секунду и затем кивнул. – Сделаем, как ты скажешь.

Трудно описать, какое облегчение я почувствовала в этот момент. Виктория, ты слышишь? Кажется, у нас получилось. Осталась сущая малость – спасти мир, и наконец всё станет хорошо. Обсудив ещё несколько моментов, касающихся побега, я спрятала Тири-Наэль обратно в хранилище, после чего рассеяла ускоренное пространство. В итоге, мы вернулись к моменту активации артефакта: Ярик проткнул мне плечо мечом, а я силой не давала ему его вытащить. Быстро оценив ситуацию, я отпустила руку Ярика и, освободившись, принялась лечить рану. Тем временем Ярик потянулся к артефакту усиления звука, и окинув трибуны решительным взглядом, уверенно произнёс:

– Я сдаюсь.

Никто не ожидал такого. Несмотря на то, что слова Ярика означали, что Алуин наконец получил своего императора, никто на трибунах не решался произнести и слова. Даже ведущий как будто превратился в безмолвную статую со ртом, раскрытым буквой «о». Ещё сильнее все удивились, когда по амфитеатру разнёсся оглушающий звук удара в гонг, знаменующего собой конец боя. Ведь именно в этот момент мы с Яриком дружно сорвались с места и ринулись в одном направлении. И я, и он бежали так быстро, что воздух свистел у нас в ушах. Я как будто летела, и даже боль в плече не могла меня затормозить. Духи ещё не успели отреагировать, а мы уже были почти у места. Нужно открыть деревянную дверь, спуститься по лестнице к баракам, и дальше нас будут ждать… Я не смогла закончить мысль. Внезапно мой взор накрыла тёмная пелена.

– А?

Благо, открыть глаза я смогла всего секунду спустя. Но едва мои веки поднялись, меня накрыло ледяной волной ужаса. В горле пересохло, а по всему телу пробежала такая дрожь, что казалось, каждую клетку сковало холодом. Ощущение, будто воздух стал тяжелым, давил на грудь, и на какое-то мгновение я забыла, как нужно дышать. Дрожащей рукой я сняла со своего лица дыхательную маску и ещё раз внимательно осмотрелась вокруг. Белый потолок, капельница, аппарат искусственного дыхания, боль внизу живота от пулевого ранения и… табличка над больничной кроватью с именем пациента. Именем одновременно столь родным и далёким.

«Виктория Евгеньевна Дудкина».

Глава 12

Смятение, ужас, волнение, отрицание и гнев. Сколько бы эти эмоции не сменяли друг друга, понимание ситуации ко мне так и не приходило. Я усиленно глотала ртом воздух, пока леденящий страх гулял по позвоночнику и стрелял в разум электрическими разрядами. Мои конечности будто окаменели, и я с трудом могла ими шевелить. Внезапно ко всему этому добавилось головокружение и приступ тошноты. Захотелось залезть под одеяло, накрыться им с головой и сбежать от реальности. Реальности, которую я не хотела признавать, сколько бы в неё не вглядывалась.

«Это всё галлюцинации, этого просто не может быть», – твердила я себе, переводя