Да и неспроста – это нападение было проплачено врагами императора Андроника I (1118–1185 гг., правил с 1183 г.) – наверное, единственного из византийских императоров, действительно радевшего о благе своего народа. Верные Андронику пафлагонские войска отправились на войну с норманнами, и в их отсутствие василевс был свергнут и жестоко убит. Вся его жизнь была большим приключенческим романом, завершившимся высокой трагедией. Двоюродный брат василевса Мануила, высокий красавец с силой Геракла, удалец, сластолюбец (соблазнил саму иерусалимскую королеву), кутила, храбрый воин – вместе с тем человек ума острейшего, насмешник, коварный интриган, как истинный византиец! Сколько он совершил великого и смешного, сколько раз спасался от убийц – то переодевшись в платье своей любовницы, то, когда его вели под арестом, часто отпрашивался в кусты по нужде – а как пошли проверять слишком уж «засидевшегося» пленника, тот, оказалось, давно уполз, повесив свою бурку на шест! Все же сидел, закованный в башне, и долго – 9 лет (с 1155 по 1164 г.), причем через 3 года он бежал через водовод, а второй раз с помощью слепков с ключей. Мануил часто и карал его, и прощал; выждав немного после смерти брата и оценив катастрофическое положение нового правительства регентши Марии Антиохийской, вдовы Мануила, под которую «копала» другая Мария (1152–1182 гг.), дочь Мануила от Берты Зульцбах, Андроник в апреле 1182 г. устроил государственный переворот, воспользовавшись антилатинскими настроениями константинопольцев: устроил погром под предлогом, что царица-регентша Мария Антиохийская со своим любовником отдала латинянам все государство, и сверг ее (венецианцы очень скоро припомнят Византии эти два погрома, при Мануиле и Андронике, когда «наведут» на нее свору крестоносцев); потом начал последовательно истреблять семью брата: дочь Мануила Мария и ее муж кесарь Ренье Монферратский (1162–1182 гг.) были отравлены придворным евнухом в июле 1182 г.; потом Андроник заставил малолетнего Алексея II (1169–1183 гг., правил с 1180 г.), сына Мануила, подписать смертный приговор собственной матери, Марии Антиохийской, которая была задушена (конец 1182 г.); так Андроник узурпировал власть – сначала став соправителем Алексея, а потом свергнув его. Оставалось только задушить его и жениться на 11‐летней вдове племянника (в 63‐то года; за это он и получил прозвище лысого Приапа). Но воцарившись, он проявил себя иначе, чем можно было ожидать после подобного пути к трону. Это был василевс, много сделавший для народа, лично рассматривавший жалобы, искоренивший взяточничество и вымогательства сборщиков податей; он добился снижения цен на продовольствие и сделал так, чтоб деньги не текли к латинянам, которым его предшественники отдали на откуп все денежные дела, а оставались внутри страны для ее же блага. Хронист Никита Хониат, вообще неодобрительно к нему относившийся, и то написал: «Кто уплатил налоги, с того ничего больше не спрашивали, не отнимали, как бывало раньше, и последней рубашки и насилием не доводили его до смерти. От одного имени Андроника, как от волшебного заклинания, разбегались алчные сборщики податей; оно было страшным пугалом для всех, кто требовал сверх должного… Оттого люди, с давних пор заснувшие и доведенные общественными недугами до смерти, как бы услышав трубу архангела, пробудились от долгого тяжелого сна и воскресли». Даже на своем парадном портрете он повелел изобразить себя в простом синем одеянии с косой в руках. И насколько он был благ к бедным и убогим, настолько суров он был к богачам и аристократам, устроив им форменный террор. И вот, по наущению аристократии, народом он же был и растерзан: толпа мучила его несколько дней – ему вырвали бороду, разбили зубы, выкололи глаз, отрезали руку, возили голым на паршивом верблюде, закидывали камнями и обливали кипятком и нечистотами; потом повесили за ноги на ипподроме, кололи и резали его, а он только и говорил, поднося обрубок руки ко рту: «Господи, помилуй меня! Зачем ломаете вы поломанный тростник?» Наконец, его добили (12 сентября 1195 г.), а на престоле воссел инициатор переворота Исаак II Ангел (ок. 1156–1204 гг., правил в 1185–1195 и 1203–1204 гг.). Ему и довелось разбираться с норманнами. Византийский полководец Алексей Врана в ноябре того же года выбил их из захваченных ими Фессалоник, Диррахия и с Корфу.

Завершить «норманнскую тему» на Корфу можно, пожалуй, небольшим эпизодом из жизни если уж не самого великого, то уж точно самого знаменитого короля Англии – Ричарда I Львиное Сердце (1157–1199 гг., правил с 1189 г.), этого «викинга на английском престоле», потомка нормандского герцога и короля Англии Вильгельма Завоевателя (ок. 1027–1087 гг., правил Нормандией с 1035 г., Англией с 1066 г.) по линии матери отца. Случай, как и многое, связанное с этим блистательным героем, слишком похожий на красивую легенду – однако зафиксированный хронистом, и если панибратское общение короля с Робином Гудом и его «лесными братьями» – фольклорная легенда, известная из средневековых баллад и романа сэра Вальтера Скотта «Айвенго», то вот вам реальный случай – король-крестоносец и корфиотские пираты! Целиком доверяя компетенции французской писательницы, серьезного историка-медиевиста Режин Перну, приведем этот эпизод из эпопеи возвращения короля Ричарда из III Крестового похода (1189–1192 гг.) по ее книге «Ричард Львиное Сердце»: «Вскоре после отбытия с Кипра (9 октября 1192 г. – Е.С.) на флот обрушились жестокие бури. Целых шесть недель корабли выдерживали безжалостную трепку в средиземноморских водах. Потом, когда до Марселя оставалось трое суток пути по морю, до них дошел слух о том, что король Англии будет схвачен, если только посмеет высадиться на побережье Лангедока, и Ричард решил вернуться назад, чтобы проплыть оставшуюся морскую часть пути по Адриатическому морю. Он высадился на острове Корфу, где у него произошла любопытная встреча: случившиеся в этом месте два пиратских судна поначалу выказали враждебные намерения в отношении королевского корабля, но затем, узнав, кому принадлежит корабль, наоборот, поспешили обратиться к Ричарду с предложением вступить в переговоры. Ричард поднялся на борт пиратского судна безо всякой охраны, не считая нескольких приближенных, которых он взял с собой. С ним были Бодуэн де Бетюн, королевский писарь Филипп, королевский капеллан Ансельм, подробный рассказ которого о возвращении короля записал хронист Рауль, или Ричард Коггесхоллский, а также несколько монахов из ордена храмовников и горстка слуг. После путешествия вдоль адриатического берега и пираты, и крестоносцы совместно высадились на побережье Склавонии – ныне эти берега принадлежат Югославии – у города Газара. Король Англии, возвращающийся в свое королевство после Крестового похода вместе с пиратами? Это похоже на завязку приключенческого романа. Впрочем, приключения, достойные пера романиста, продолжались. Ибо это возвращение и есть самый настоящий роман, сюжет которого оказывается занимательнее и увлекательнее художественного вымысла. Как бы то ни было, Ричард, которому до возвращения на английские берега оставалось более восемнадцати месяцев, наверное, не раз пожалел о своей вражде с графом Тулузским, из-за которой ему пришлось поворачивать свой корабль на Корфу».