Дверь распахивается. Высокая фигура Давида с ребенком на руках расплывается в подступивших слезах.

– Мама! – радостный детский голосок.

Ослепительная волна счастья, когда наконец обнимаю сына.

– Я так тебя люблю, – всхлипываю, сжимая Сашу в объятиях.

– Я скучал, мама. Очень! Не уеду… Не хочу больше гулять без тебя!

– И я не хочу, родной. Никогда больше…

Прижимаю к себе сына, зацеловываю, ощупываю с ног до головы. Вдыхаю его любимый запах, снова и снова.

Марина общается с мужем, с Давидом, слышу их голоса, но мне сейчас ни до чего больше. Мы с Сашей идем в его комнату. Он такой радостный, сразу к игрушкам бросается. Присаживаюсь в кресло-качалку, голова немного кружится. Смотрю на него сквозь пелену слез.

– Не уходи, – просит сын, – поглядывая на меня, отвлекаясь от любимых машинок.

– Не уйду, – выдыхаю тихо. – Ни за что, любимый.

В какой-то момент засыпаю в кресле, мне снится, что идем с Сашей по берегу моря. Ноги омывает прохладная вода.

– Есения, – тихий шепот заставляет дернуться и открыть глаза.

Надо мной стоит Марина.

– Где Саша? – оглядываюсь. Комната пуста. Простреливает ужас, что все приснилось.

– Он на кухне, с мужчинами. Ужинает. Тебе тоже надо поесть.

Торопливо встаю, бегу на кухню. Мне нужно убедиться, что это не сон, что все действительно хорошо, мы снова вместе. Даже щипаю себя за руку, прикусываю нижнюю губу от боли.

Саша сидит в своем стульчике, кушает суп. Давид помогает ему, но сын старается сам, пусть и неумело, зачерпывать ложкой.

– Простите, я уснула.

– Ничего страшного. Теперь тебе надо поесть, – Давид с тревогой оглядывает меня.

– Хорошо. Марин, спасибо, что накормила всех. Я ужасная хозяйка.

– Не говори ерунды, милая. Мне это в радость.

Теплая семейная атмосфера. Разговоры о планах, о детях. Таир и Марина собираются возвращаться в Сочи, очень хотят, чтобы и мы вскоре снова к ним приехали. После сидим в гостиной, смотрим комедию, даже смеемся. Такое ощущение, что для меня эта эмоция в новинку. Странно снова учиться чувствовать беззаботность. Веру в хорошее.

– Спасибо вам огромное, – обнимаю Марину, когда расходимся по комнатам.

Саша уснул на коленях Давида.

– Отнесу его в детскую? – спрашивает шепотом.

– Может быть, сегодня он поспит с нами? – смотрю умоляюще.

Не могу расставаться с сыном ни на секунду. Пока не готова. Понимаю, что придется учиться этому. Не все сразу.

***

На следующий день провожаем Таира и Марину. Безумно благодарна им за поддержку. Спокойствие и рассудительность Марины невозможно переоценить. Она понимала меня как никто другой, ведь тоже переживала в жизни предательство близких. Несмотря ни на что осталась доброй, открытой.

За эти дни мы с ней стали по-настоящему близкими подругами. Расставаться очень грустно. Хотя наш прощальный завтрак проходит в дружеской беззаботной атмосфере, обсуждаем планы на будущее, наш новый приезд в Сочи.

– Вам обязательно нужен отдых, сменить обстановку. Даже не спорьте, – уверяет Марина. – Дети уже соскучились по Саше, все время о нем спрашивают.

– Спасибо. Обязательно приедем.

Крепко обнимаемся.

Увы, расставание никак не отстрочить, билеты уже куплены, все рассчитано по времени. Тепло прощаемся, Давид везет брата с женой в аэропорт.

Убираюсь на кухне, навожу порядок в доме. Потом отправляемся с Сашей на прогулку. Созвонившись с Галиной Анатольевной, договариваюсь, что она приступит к работе через неделю. Нам все равно нужна няня, но хотя бы неделю я хочу быть все время рядом с сыном.

Внимательно наблюдаю за Сашей. Осторожно, ненавязчиво расспрашиваю о днях, проведенных с Кристиной. Похоже, малыш толком ничего не понял. Но очень расстраивался, что меня не было рядом в «путешествии». Несколько раз спросил меня, почему я так долго не приезжала.

Каждый раз я терялась, не могла ответить. Снова накатывал ступор, воспоминания об ужасных днях без сына.

Кристину взяли, когда она купила билет на следующий поезд. Собралась вернуться на север. Не понятно, что она собиралась там делать. Ни друзей, ни родных. Денег при ней тоже было немного.

Когда подошла полиция, она не сопротивлялась. Словно ждала этого. Возможно, успела пожалеть о том, что натворила.

В парке встречаем Олю и Никиту. Саша очень рад увидеть друга, мальчишки сразу бегут играть на детскую площадку.

– Так рада, что все хорошо разрешилось, Есения, – обнимает меня Оля.

– Спасибо. Я тоже счастлива, что все позади.

– Я тебе не звонила, не хотела тревожить своими вопросами. Помочь ведь ничем не могла.

На самом деле, каждый день Оля присылала короткие сообщения. Только я не могла ей ничего ответить, не до того мне было.

– Извини, что не отвечала.

– Ну что ты, я ведь понимаю, каково тебе пришлось. Хорошо, что все позади. Саша выглядит как обычно. Главное, чтобы это происшествие не отразилось на его психике.

– Я осторожно расспрашиваю его… Вроде бы, он ничего не понял. Не испугался. Для него это было странным, не очень приятным приключением.

– Все равно, я бы на вашем месте обязательно нашла для него психолога. Пусть специалист убедится, что нет последствий.

– Ты права.

– Тебе тоже не помешает обратиться к специалисту, Есения. Ты так сильно похудела, смотреть больно. Извини за откровенность, я из лучших побуждений. Уверена, это не помешает.

– Да, конечно, я так и собираюсь поступить, – киваю.

***

Понимаю, что Ольга права. Советуюсь с Давидом, и оказывается, что он думал о том же. Только не знал, как мне сказать, не хотел обидеть.

Для меня последствий действительно много. Бессонница, давление, невозможность отойти о сына даже ненадолго.

Это уже похоже на паранойю. Как только оказываюсь даже просто в другой комнате, начинаю паниковать. Мне необходимо срочно увидеть сына, убедиться, что он не исчез.

Я безумно рада, что на Сашу никак не повлияла ситуация с Крис, но мне самой придется очень долго восстанавливать нервную систему.

Давид находит очень хорошего специалиста для меня. Уже после первого сеанса чувствую облегчение, обретаю хрупкую уверенность. Поэтому, вечером озвучиваю просьбу, которая меня уже который день гложет:

– Я хочу поговорить с Кристиной. Это возможно? Ведь арестантов навещают, так?

– Зачем тебе это, Есения? – хмурится Давид. – Какие вопросы ты хочешь ей задать? Ты ведь только начала восстанавливаться, после всего что она нам устроила. Она не скажет тебе ничего хорошего.