— Разреши, атаман? — внезапно раздался резкий стук в дверь. Затем в комнату, где помимо пленницы, Хасвана и Гулрима никого более не было, заглянула неопрятная башка Ахмуса, после недавнего знакомства с локтем Ратибора знатно зашепелявившего; выбитые давеча дюжим ратником зубы давали о себе знать.

— Чего тебе? — недовольно буркнул вожак Хмельных бродяг.

— Да ента, нанятые головотяпы внизу волнуются; ночь уж близко, а никто в гости к нам не пелёхает! — смущённо проблеял косой разбойник. — Три десятка рыл набрали; люди горят желанием потрудиться с помощью ножа да топора, только ведь ты им практически ничего не заплатишь, коли они сиднем, без дела прокукуют до рассвета! Ибо за потраченное впустую времечко лихие ребятишки получат всего лишь несколько медяков на харю, что в корне их не устраивает!..

— Чхать мне, чего там устраивает, а чавось нет каких-то голозадых забулдыг! Пущай радуются, что хоть на пиво с похлёбкой себе заработают, ибо их время вообще ни шишки не стоит! —раздражённо взвился Хасван, хотевший уж было разразиться отборной бранью, но в этот миг на улице раздался сначала короткий, а затем длинный пронзительный свист: условный сигнал, возвещающий о том, что рыжекудрый гость пусть и припозднился, но таки заявился на долгожданное рандеву.

— Оп-па! — Гулрим аж элем поперхнулся, пролив на себя полкружки, а после вскочил как ошпаренный. — Кажись, завертелось! Кажись, понеслось! Иие-ее-хха-аа, да!

— Гы-гы, ну наконец-то! Совсем скоро я поквитаюсь! — радостно осклабился Ахмус, выдернув одноручный колун из-за пояса. — Русич вышиб мне зубы; взамен я повешу его клыки себе на шею в качестве ожерелки!..

— Так, отставить пустой трёп! Действуем по плану! — мгновенно встрепенувшийся глава Хмельных бродяг снова прильнул к окну, пытаясь при свете парочки слабо чадящих на входе в «Кота и Мышей» факелов разобрать, что внизу происходит. Но спустившийся на город ночной мрак надёжно укутал окрестности таверны. — Двоих ко мне сюда, с арбалетами! Живо! Остальным — встречать русича на первом этаже! Если пришёл безоружным, без крайней нужды не убивать! Сперва глянем, при нём ли наши денежки!..

— А ежели при нём? Или он с палашом пришлёпал? — не преминул уточнить в дверях метнувшийся было вниз Ахмус.

— Нашпигуйте тогдась его доброй сталью, чаво поделать! — рявкнул Хасван. — С Ратибором шутки плохи; не будем рисковать! Награды за его башку, что теперича наверняка стрясём с Ослямбии, нам с лихвой хватит! Хотя… — атаман резко обернулся к побледневшей Аннике. — Есть ведь у меня козырь в рукаве. Грех не использовать!.. Но ента на крайний случай, коли пойдёт что не по-нашему.

— Ничего не поменялось? Действуем, как договаривались, атаман? — Гулрим деловито подцепил лежавший рядом на табурете арбалет. — Значится, ежели дикарь до нашей каморки доберётся, используем девку в качестве рычага давления и щита: ты прикрываешься ей да грозишься прирезать, ну а когда русич застынет и бросит меч, я тут же всаживаю варвару в рожу арбалетный болт!

— Ага, так и сработаем! Я довеском тоже сделаю в его тулове пару лишних дырок, хе-хе! Уж с такого расстояния промазать по здоровенной туше руса, ента даже слепому старцу не под силу, — Хасван в лихорадочном предвкушении скорой битвы и ожидающегося после значительного увеличения личного благосостояния беспокойно потеребил потёртые рукояти торчащих за поясом двух ножей, кои швырял мастерски. Ладошки у аскера от волнения давно уже вспотели. — Всё у нас должно получиться, Ахриман свидетель!

Тем временем на улице раздался приглушённый вскрик, сменившийся душераздирающим воплем боли, впрочем, быстро прервавшимся. Затем наступило зловещее затишье.

* * *

— Ну что там, что там? Где варвар? И где Бузиг? Он же свистнул дважды? И чьи ента поросячьи визги сейчас снаружи раздались?

Тем часом на первом этаже «КиМа» царило нездоровое возбуждение. Три десятка головорезов, все как один, повскакивали на ноги и, держа наготове ножи, дубины да топоры, составлявшие основную часть вооружения наёмников, напряжённо уставились на входную дверь таверны. Несколько лиходеев натянули прихваченные с собой короткие дакийские луки.

В этот миг одно из окон трапезного зала «Кота и Мышей» разлетелось вдребезги; что-то тяжёлое, округлое и лохматое, словно запущенное из пращи, легко разбило запотевшее стекло, смачно грохнулось на один из столов, разметав стоявшие на нём полупустые жбаны с кружками, а затем по инерции, с чавкающим звуком медленно скатилось на пол, оставляя после себя склизкий кровавый след.

В трактире на мгновение воцарилась мёртвая тишина. Но именно что лишь на мгновение.

— Кажись, ента Бузиг! — огорошенно промямлил один из душегубов, коему прямо под ноги и свалился нежданный подарочек. — Точнее, его башка! Причём, похоже, её даже не отрубили, а просто оторвали с корнем!

— Угу, досвистелся наш птенчик на входе! Разве мамка ему не гутарила в детстве: не пей… тьфу, не пой заливистым соловушкой! Голову порывом ветра снесёт, гы-гы! — неудачно поёрничал стремглав спускающийся по лестнице Ахмус, пытаясь таким образом приободрить как себя, так и замерших в шоке верзил. Получилось у него, прямо скажем, не очень.

В отсутствие на первом этаже Хасвана и Гулрима именно косой Ахмус руководил «приветственной делегацией» из тридцати громил, приготовившихся с «пирогами и пряниками» радушно привечать рыжеволосого исполина, таки, похоже, решившего заглянуть к ним на огонёк.

— Не раскисать! Готовьсь к зарубе! — косоглазый, а теперь ещё и полубеззубый разбойник, после плюхи Ратибора неожиданно обнаруживший у себя задатки организаторских способностей, довольно бойко шамкал на полкабака. — Кто бы ни вошёл в таверну, с оружием ли аль без оного, плевать! Немедля насовать в него железа горку! Чтоб живого места не осталось; лишь эфесы да набалдашники торчать должны из окровавленного куска мяса! Кое мы опосля зажарим, сожрём и не подавимся! Правильно я глаголю⁈

— Да! Правильно! Верно лопочешь! Ща мы ему покажем! — раздался поначалу слабый, нестройный хор лужёных глоток, постепенно принявший набирать обороты. Часть разбойников кровожадно ощерились. Кто-то истерично загоготал. Где-то в углу даже послышалось нечто, напоминавшее неистовые вопли на поле битвы; лиходеи заметно приободрились, входя в боевой раж. Адреналин зашкаливал. Вторая попытка косого ватажника поднять боевой дух приунывшей было шайки явно увенчалась успехом. Всё-таки воинственный задор Ахмуса оказался, как ни крути, заразительным для набившихся в трапезной тугодумных верзил.

Практически все они знали, какого опасного противника ждут нынче в «Коте и Мышах», дабы отправить на