- Не думай, что я тебя простила, - сухо сказала Дженевра.

Джованна задумчиво кивнула. Она и не надеялась на что-то подобное. И не думала, что это прощение вообще возможно, тем более что они обе виноваты друг перед другом, и в равной степени — жертвы собственных родителей. Но если возьмешься распутывать этот клубок взаимных обид, до добра дело не дойдет. - Но я пришлю синьорам Брацци приглашение на праздник именования их племянника.

Джованна улыбнулась.

- Буду ждать с нетерпением.

Она пожала руку сестры, прекрасно видя, что прикосновение это не доставляет ей удовольствия и испытывая легкое злорадство — оно было привычнее чувства благодарности — и отправилась на поиски мужа. Брацци беседовал с коллегами по Академии, такими же как он действительными членами, и до нее донеслись обрывки разговора:

- Право, жаль, что вы отказались от этих раскопок, Брацци… Храм выглядит очень перспективным. К тому же… Это ведь ваше божество, верно?

- Моя жена тяжело переносит зиму в этих широтах, - широко улыбнулся Брацци. Внутри что-то сжалось. - Я хочу увести ее на остров Лешо, теплые течения круглый год поддерживают там прекрасную погоду. Я слышал, зимой там можно есть апельсины с деревьев. О, моя дорогая! Вы ведь знакомы с синьорой Брацци?

Они не знали ее, но немедленно отдали должное глубине декольте. Карло поспешил увести ее.

С приема, который, кажется, посетили только ради той злополучной встречи с Граньё, возвращались пешком. Под ногами поскрипывал первый снег, легший на землю не больше часа назад. Тишина стояла необыкновенная для обычно оживленного города.

- Ты все-таки потерял концессию, - сказала Джованна, когда тишина перестала быть уютной.

- Я от нее отказался, - ухмыльнулся Карло. - Видишь ли… Боюсь, Граньё будет сильно разочарован, когда ее заполучит. В храмах этого времени не было дарохранительниц, а соответственно, не может быть никакого золота. Я же узнал все, что хотел. А на острове Лешо обнаружен целый подземный город, засыпанный когда-то пеплом во время извержения вулкана. Разве это не волнующе?

- Чрезвычайно, - проворчала Джованна.

- И признай, ты не любишь холодные зимы, - подмигнул Карло. - Ты же сидонка!

Тут возразить было нечего, тем более что впервые слово «сидонка» не несло в себе никакого оскорбления.

* * *

- Заявляю со всей прямотой: эта сылуньская гладь меня однажды доканает! - Джованна отбросила вышивание и раздраженно принялась втыкать иглы в подушечку, закрепленную на краю стола.

Карло отвлекся от карты, разложенной на полу возле ее ног. Подняв лоскут ткани, он изучил кривоватого аиста, всего в извивах лент и пестрых цветах. Традиционное пожелание новорожденному благополучия выглядело в исполнении Джованны несколько угрожающе.

- Да, - хмыкнул Карло, кладя лоскут на колено жены, едва прикрытое полупрозрачной сорочкой. На вилле они были одни, предпочитая пользоваться услугами приходящей прислуги, и потому Джованна ему на радость могла до обеда прохаживаться в пеньюаре. Карло находил ее фигуру вдохновляющей. - Сестру свою ты действительно ненавидишь.

- При чем тут Дженевра? - удивилась Джованна. Она считала их с сестрой отношения наладившимися, почти идеальными. Дженевра даже пообещала через пару месяцев приехать на Лешо и насладиться свежим виноградом и персиками. Ланти были обещаны восхитительные виды, а новорожденному — свежий воздух и козье молоко. - Вовсе это не для Дженевры. Это…

Она осеклась и слегка порозовела, делаясь совершенно очаровательной. Она вообще была прелестное сочетание легкого распутства — Карло не возражал, ведь распутничала она только с ним; кокетства; непробиваемой холодности, которую не могли до сих пор разбить главные дамские угодники острова; и увлеченности. С недавних пор Джованна взялась писать книгу о вышивке, и ей отдавала почти все свое свободное время. А теперь еще и эти… намеки.

Карло положил руку ей на живот.

- Я так понимаю, поездку в Тюркестан придется отложить на пару-тройку лет.

- Тебя-то тут никто не держит, - фыркнула Джованна.

- Если я чему и научился, - хмыкнул Карло, - так это тому, что с тебя глаз надолго спускать нельзя.

- Да, я купила скаковую лошадь! - Джованна уперла руки в бока. Сидя в кресле в одной сорочке и легком кружевном халате она ухитрялась выглядеть одновременно грозно и соблазнительно. - Это прекрасное животное. Мы наймем наездника и осенью поучаствуем в скачках. На Лешо все участвуют в скачках, Каро!

Она не вспоминала о прошлом, не видела больше намеков на него в самых невинных выражениях. И это было прекрасно.