Значит, ушел. Джованна смахнула слезы с ресниц. Ушел, отправился проветрить голову. А может быть — напиться перед дуэлью. Кто его знает. Может он по бабам пошел, должны же и в этой славной целомудренной столице просвещенного мира быть бордели! Джованна скрипнула зубами.

- Не болтай лишнего. Принеси мне плащ. И пусть Нико запряжет коляску.

- Куда вы поедете на ночь глядя, синьора! - ахнула Мими, заработав еще один недовольный взгляд.

- Живо!

Достав зеркальце, Джованна кое-как привела себя в порядок, поправила прическу, накинула плащ прямо поверх вечернего платья. Бросила взгляд на шкафчик с вином и напитками покрепче. Вот ей точно не помешало бы выпить.

В коляске она нахохлилась, вжалась в сиденье, заставляя себя оставаться на месте, хотя отчаянно хотелось сбежать.

- Улица Мелузо, Нико. Быстро.

Кучер щелкнул хлыстом и кони перешли на бодрую рысь. Ехать быстрее не позволяли ни рессоры коляски, ни городские правила. Потребовалось не меньше часа, чтобы добраться до тихого зеленого пригорода с видом на озеро Мелузо, которое и дало название самой крупной улице.

- Шестой дом, - Джованна вцепилась в полы плаща и закусила губу. Взошла луна, улица казалась тихой и безмятежной. Это ненадолго. Еще минута, и тут разразится скандал. Ее непременно спустят с лестницы.

Шестой дом выглядел роскошно. Огромные окна, застекленные в весьма причудливой манере. Цветы в вазонах. Специально высаженное в кадку цветущее миндальное дерево. Цветущее несмотря на то, что пора его уже прошла. Хозяева не скупятся на магию и любят дешевые эффекты. Дверь украшена бронзовыми рельефами работы Базиле Мондо, изображающими Четверых. И дверной молоток в виде змеи. На всем этом великолепии отчаянно хотелось нацарапать бранное слово.

Джованна поднялась по лестнице, взялась за молоток и постучала. Дверь открылась почти мгновенно, и мужчина самого мрачного вида посмотрел на нее сверху вниз.

- Скажите хозяевам, что пришла… синьора Брацци.

Джованне Карни или ди Талонэ наверняка откажут сразу же, а синьора Брацци, быть может, хоть заинтригует.

- Подождите минуту, синьора, - слуга впустил Джованну в холл и удалился, сильно прихрамывая, и двигаясь при этом довольно быстро.

Джованна сделала несколько шагов и огляделась. Стены покрывали искусные росписи — чего еще ждать от дома художника? На лестнице прямо напротив двери висел огромный портрет хозяйки дома. Великолепна, нечего сказать. Пахло цветами.

- Пожалуйте за мной, синьора, - по-сидонски сказала молодая женщина, явившаяся на смену дворецкому. Джованна к собственному удивлению ее узнала, видела несколько раз во Дворце Наслаждений, хотя они и не разговаривали. Не о чем было.

Следуя за бывшей куртизанкой, Джованна оглядывалась, невольно любуясь фресками и картинами. Дом и в самом деле выглядел великолепно. Камин в гостиной был украшен такой искусной резьбой, что она даже ощутила зависть. Не чета ее скромному, даже аскетичному. Потом Джованна бегло оглядела комнату, ища пути к отступлению. Вот той сылуньской вазой в нее скорее всего кинут…

- Что тебе нужно?

Джованна обернулась. Дженевра за истекшие четыре года еще больше похорошела. Округлилась. Последнее, впрочем, было объяснимо, стоило только взглянуть на ее живот. В тягости. Счастливая супруга и будущая мать. Говорят, беременные добреют.

- Могу я сесть? - Джованна указала на кресла.

Дженевра пожала плечами, и это можно было расценить как приглашение. Джованна села за минуту до того, как ей отказали ноги. Сестра подошла, пошевелила дрова в камине изящной кочергой и тоже села, сложив руки на округлом животике.

- Итак?

Джованна попыталась собраться с мыслями. У нее была просьба, огромная просьба, но ей нечем было заплатить.

- Не испытывай мое терпение, Джованна, - потребовала сестра.

Если бы можно было сейчас достать вышивание и сделать несколько стежков или узлов! Это бы привело мысли в порядок.

- Мой муж… синьор Брацци дерется утром на дуэли с Шарлем Граньё.

- Сочувствую. Или поздравляю. Мне это знать зачем?

Джованна облизнула губы.

- Граньё — конченый мерзавец. Он добивается концессии, которую получил Карло. Это раскопки храма Незримого Мира в Руассе, нечто уникальное. Негде больше в Вандомэ не попадалось пока… - под взглядом сестры Джованна осеклась, сглотнула и перешла к существу дела. - Граньё не из тех, кто дерется честно. Я слышала разговоры о прочих его дуэлях. Я боюсь… боюсь, они просто убьют его, исподтишка.

- И повторюсь, - скривилась Дженевра. - Мне это знать зачем?

- Я… я пришла просить о помощи. Синьора Ланти.

Сказанное повисло в воздухе. Дженевра склонила голову к плечу, разглядывая ее задумчиво.

- Ты хочешь, чтобы мой муж дрался вместо твоего?

- Для этого я могу найти сотню наемников! - силы оставили Джованну и она вспылила. - Мне нужно… Попроси своего мужа об одолжении. Рисунок. Всего один рисунок. Я не прошу о благополучном исходе дуэли, только…

- Благополучном для кого? - хмыкнула Дженевра.

Джованне надоели намеки на нее и Граньё. Да будь Граньё единственным мужчиной на земле, она бы придушила его и дожила свой век в покое!

- Я лишь хочу, чтобы любые попытки Шарля Граньё действовать своими излюбленными бесчестными методами провалились.

Дженевра рассматривала ее, склонив голову к плечу. Драгоценные минуты утекали. Наконец сестра поднялась.

- Жди здесь.

* * *

Прохладный воздух остудил его голову. Карло остановился, чувствуя себя необыкновенно глупо. Круглым дураком, если быть с собой честным. Он разозлился, слишком разозлился. Вспылил, сказал лишнего. Сначала этот вызов на дуэль, а потом ссора с Джованной — все было лишним.

Проблема была в том, что он стал слишком стар и сентиментален. Ему хотелось поверить в слова Джованны. Особенно в последние. Они льстили его самолюбию. Хуже того, они отзывались в нем самом. Он тоже любил ее, все еще любил несмотря на все то, что тащила за собой Джованна уродливым шлейфом. Он готов был позабыть о том, какую жизнь она вела последние месяцы в Сидонье. Забыть, какой видел ее на ночном карнавале.

Он тогда чуть не подошел. Узнал ее сразу, пошел за ней, как и в первый раз за той нежной сильфидой. Едва не окликнул. Но Джованна быстро нашла себе любовников, и несколько минут Карло стоял, как дурак, как законченный круглый дурак и смотрел, как женщина, о которой он мечтает, отдается другим. Он почти научился ее ненавидеть после этого, но не смог бросить в умирающем городе.

Я люблю вас. И всегда любила.

Прекрасный самообман.

Она говорила, что верна ему. Что Граньё