В Воронцовском дворце моя семья по-прежнему праздновали окончание турнира. Пригласили к столу, желая услышать подробности боев, особенно последнего тура, когда все дрались против всех. Но времени у меня не было, пообещал поделиться, когда выполню одно очень важное дело. Попросил у Машки его арахнида на время, а сам запрыгнул на Гоблина. Рванул снова к Крегену, дабы переместиться на Раху, забрать свои оставленные вещи.

Крегена пришлось подождать, пока он появится в поле зрения, поприветствовал, как раньше. Сейчас он не был в курсе нападения демонов на его лабораторию, поэтому отношение ко мне осталось прежним. И это вполне устраивало, ведь креаторец был кладезем знаний, которым и хотел воспользоваться.

— Креген, у меня к тебе очень насущный вопрос, точнее два вопроса. Есть ли у тебя миры с даром регенерации? И существует ли возможность отменить интегрированный дар? — от его ответов зависело мое будущее, а также будущее многих миров.

— Что-то случилось? — он посмотрел на меня внимательно.

— Случилось. В теле Бальтазара, который по глупости употребил желейку забвения, мне грозит полная потеря памяти, — тяжело вздохнул, не став скрывать от приятеля данный факт. Признаваясь в подобном, сильно рисковал. Я больше не становился ценным партнером, да и угрозы больше не представлял.

— Серьезно он тебя подставил, — задумался Креген, просчитывая как раз все варианты, находя в них плюсы и минусы, выбирая какой способ для него будет самым выгодным. — А почему сам не можешь повернуть время вспять, дабы просто не вселяться в этого самого Бальтазара?

— То-то и оно, что уже произошел парадокс времени, если сейчас поверну время вспять, может нарушиться сама ткань мирозданья, и еще неизвестно какие будут последствия, — тяжело вздохнул, понимая, что два мира должны будут изменить ход своего времени. Парадокс захватил оба. Поэтому мы никогда не работаем с двумя мирами одновременно. Долбанный хрономаг, открывший Ольге портал на Раху, подставил меня основательно. И когда его найду, а сделаю это обязательно, то даже не представляю, что с ним сделаю.

— И чем же должна будет помочь регенерация, если дар забвения по-прежнему будет стирать память? Может не так быстро, но это не решит твоих проблем, — Креген почесал лысую голову.

— И что тогда мне остается? Вернуться назад, еще до того, как переместился в тело Ларика? Начать все с начала? И посмотреть, что будет? — сам себя попытался уговорить на этот шаг. Это был последний шанс, но уж очень не хотелось все начинать заново, так что с надеждой смотрел на своего умного приятеля. — Проблема еще в том, что пока буду спасать Землю, в это время Люцифер добудет дар телепортации, при помощи которого подчинит большое количество рас. Придется опять возвращаться на Раху, дабы нивелировать это упущение. Все, что креаторцы создадут за сто лет, полетит в тартарары, ведь миры теперь взаимопроникаемы. Если не сможешь помочь, то тогда расслабься и не трудись, все это станет бессмысленным.

А вот этот довод убедил Крегена серьезно задуматься над ситуацией. В записке, которую еще надо забрать у Азазеля, именно это и стояло последним пунктом. Если осознаю, что большее из написанного все же забыл, свою семью, команду, Крегена и долбанного хрономага, который и подложил мне эту свинью, то начну все заново.

— Есть один способ, но он тебе не понравится. Существует мир, где обитают джинны. Очень хитрые и мстительные создания. Они могут исполнить любое желание, какое попросишь. Тебе же нужно будет, чтобы они полностью избавили тебя от души Бальтазара, от его воспоминаний и способностей. Это сильно чревато, можешь ощутить потерю части души, — в целом способ оказался вполне приемлемым. Лучше потерять часть воспоминаний, чем полностью лишиться собственного опыта. Поэтому кивнул, соглашаясь.

— И это еще не все. Джинна нужно для начала найти, они прекрасно маскируются. Потом пленить или заинтересовать, дабы он согласился исполнить желание. И еще один важный момент. Важно договориться заранее об оплате услуги, чтобы в счет уплаты, джинн не смог забрать у тебя еще что-то более ценное. Материальное джиннов не интересует, — задача, которую обрисовал Креген оказалась не такой простой, как выглядела с начала, но иного выхода пока не видел.

— Спасибо, вот только прежде, чем отправляться в мир джиннов, хотел забрать кое-какие вещи, оставленные у Азазеля. Мне нужно пройти к нему и сразу же вернуться, — на что Креген мне только махнул рукой, показывая, что без проблем, могу воспользоваться проходом. Вдогонку креаторец проговорил, но я его услышал.

— И не дай Архонт, убить или разозлить джинна, тогда даже боюсь представить последствия, которые свалятся на голову несчастного…

Азазель тренировался на площадке перед домом сразу с тремя напарниками, пытаясь вернуть себе прежнюю форму. Увидев меня, широко оскалился. Убрав меч в сторону, обнял довольно крепко, словно мы вечность не виделись. Хотя по факту прошло всего несколько дней.

— Ларик, рад, что не забыл своего старого друга. Ты за вещами, которые для тебя оставил Бальтазар? — подмигнул мне зачем-то Азазель. После чего проводил в дом, отдавая распоряжение накрыть на стол еще на одну персону.

— Да, пришел за вещами. А еще хотел предложить тебе приключение в один очень интересный мир, — на самом деле мне нужен будет кто-то рядом, если вдруг забуду зачем там нахожусь. А еще в качестве поддержки, если что-то пойдет не так. — Ты бывал в мире джиннов?

— Нет, конечно, как бы туда попал? Я двести лет на Земле пробыл, забыл? — а у меня прозвенел первый звоночек, ведь на самом деле не помнил об этом.

— У тебя есть самое сокровенное желание? Так вот там можно попросить джинна его исполнить, — теперь мне было необходимо заинтересовать Азазеля во чтобы то ни стало.

— До черта желаний, ведь я ничего не мог себе позволить долгое время. Ну, почти ничего, — широко улыбнулся Азазель. — Если ненадолго, то почему бы и нет. Но через четыре дня мы должны вернуться, ибо турнир пропускать не намерен.

— Я тоже, — нечаянно проговорился, — тоже не намерен надолго задерживаться в ином мире. Земля сама себя не спасет, — широко улыбнулся, забирая две мои прелести, меч и кольцо. Записку сложил в нагрудный карман, поближе к сердцу, она была моим шансом вернуть память.

—