Шрифт:
Закладка:
Распаковал, показал, объяснил — но чересчур «бздительный» начальник караула требовал какую-то «бумагу», причём какую именно — сам не знал. В итоге я плюнул, вышел на лицо, выбросил упаковку в ближайшую урну и вернулся с подарком, пристроенным по назначению, а сторожу заявил, что это уже не «подозрительное почтовое отправление», а «личная вещь дворянина» со всеми втекающими и вытекающими. Кажется, я сломал его — дядька стоит неподвижно, только брови шевелятся.
А в пятницу снова вызвали на проходную — принесли заказное письмо с уведомлением, причём служительница почты на изнанку заходить отказывалась категорически. Интересно, кто и что пишет? Оказалось — из всё того же скандинавского консульства, историю с которым я искренне считал закрытой. Приглашают в понедельник для вручения каких-то документов, для чего из столицы приезжает специально уполномоченное лицо. О как! Пришлось бежать в деканат и отпрашиваться с занятий на понедельник.
Немного о северянах. Скандинавский Союз — уния Швеции, Норвегии, Дании и Исландии, довольно забавное государственное образование. Во главе каждого из четырёх государств стоит свой монарх (два короля, конунг и ярл — почему-то островитяне своего избираемого монарха именуют именно так, а не конунгом), у каждого — свои деньги, свои законы, пусть и почти одинаковые. Но очень прозрачные внутренние границы и общая внешняя политика. Посольство их сидит, разумеется, в столице Империи, но в главных городах автономий или удалённых регионов они, «как взрослые», держат консульства. Минское, например, насчитывает всего десять человек и занимается представляет интересы Союза в западной части Империи, от Балтики до Чёрного моря и от Смоленска до германской границы, а не только в Великом княжестве. Из десятерых шесть — дипломаты: двое шведов, собственно консул и атташе, и по одному атташе от трёх других государств, плюс общий на всех секретарь. Кроме дипломатов — четыре работника: повар, садовник, он же истопник и дворник, переводчик и горничная. Ну, и охрана, состав и численность которой не разглашалось, тогда как список сотрудников прости висел в караулке на входе, чтобы посетитель мог сказать, кто именно ему (или ей) нужен. Честно говоря, я так и не определился: то ли у скандинавов очень мало интересов в западной части Империи, то ли работники консульства — настоящие герои труда.
Немного подумав, прямо из деканата связался по мобилету с Мурлыкиным, поскольку контактов Буслаева мне никто не давал, и спросил, не будет ли начальник Второго отделения, либо его минский коллега, иметь какие-то вопросы и предложения? Будущий тесть перезвонил через десять минут и довёл официальную позицию ведомства: «Отдельный Корпус не интересуется объёмами и условиями розничного и мелкооптового экспорта крепких спиртных напитков». О как. Дед подбивал спросить, как насчёт пива, но я не настолько балбес, чтобы на самом деле спрашивать такое. Баба с возу — кобыла в курсе, как говорится. Но поеду я заранее, чтобы прибыть не вымотанным дорогой, а отдохнувшим дома, причёсанным и наутюженным, на всякий случай. Человек, вон, специально для встречи со мной (знать бы ещё, за каким лешим) из столицы едет, надо отнестись с уважением.
В пятницу позвонил Маше. Она не то простонала, не то прорычала в трубку что-то вроде:
— Я не могу, у меня нет времени, у меня ничего нет! Вот, с ней поговори пока! — и всунула переговорный амулет Ульяне. Та сразу перешла к делу:
— Привет. Твоя Мурка окончательно с катушек съезжает, делай что хочешь, но чтобы двадцать пятого пройти предзащиту, надо, чтобы её двадцать четвёртого в «дурку» не увезли! Я предупредила!
Пришлось крепко подумать и развивать бурную деятельность, что вылилась в серию звонков по мобилету и поездку в Могилёв, с визитом по трём адресам.
В субботу утром я пришёл в квартиру Мурлыкиных, когда Маша уже собиралась выходить.
— Юра⁈ А я убегаю — на репетицию пора.
— Подожди…
— Давай потом, а?
— У меня для тебя от профессора письмо. По поводу сегодняшней репетиции.
Разумеется, я знал, что там, в запечатанном конверте — при мне ведь писалось и при моём участии.
«Приказ. В субботу, девятнадцатого апреля, все репетиционные залы будут закрыты. Совсем, на замок. Все, вообще. Да, на весь день. Нет, никто не откроет, даже на пол часика — я забрал все ключи. ПРИКАЗЫВАЮ. Первое. Провести дни отдыха (выходные) за ОТДЫХОМ. Второе. В выходные дни ЗАПРЕЩАЮ любые занятия, а также обсуждения, связанные с дипломными и иными профессиональными работами».
Дата, подпись, круглая гербовая печать! Всё по-взрослому, всё как положено.
— Это что, шутка такая⁈ Не смешно!
— Не смешно, потому что никаких шуток!
— Но у меня же ничего не готово!
— Профессор говорит, что не готова у тебя только ты.
— Значит, мне нужно больше…
— Отдыхать. Ты не готова, потому что замучила себя, довела почти до ручки. Вон, маму спроси — ты к началу предзащиты в больницу загремишь, с физическим и нервным истощением.
— Ай, ты ничего не понимаешь!
— Возможно. Но профессор — понимает. И он на самом деле всё запер и унёс ключи. И никого сегодня не будет из вашей банды — всем запрещён вход на территорию академии.
К разговору подключилась Екатерина Сергеевна:
— Вот-вот, слушай умных людей! И я тебе, не только как мать, но и как одарённая Природы говорю: остановись!
В общем, ещё минут пятнадцать уговоров — и Маша сдалась.
— Ладно. Но я проверю, насчёт академии!
— Я даже подвезу, прямо до ворот и обратно, потому что там закрыто. А после и до театра, у меня два билета в ложу на сегодня.
— Но я же не готова!
— Ничего, билеты на вечер, подготовиться успеешь.
Получивший при заступлении на смену соответствующие инструкции охранник не пустил Машу на территорию учебного заведения с формулировкой «не велено». Мурка не столько задумалась, сколько растерялась и её удалось увлечь в сторонку. В общем, весь день я потратил на то, чтобы растормошить свою невесту,
