Шрифт:
Закладка:
– Посмотреть надо, что там, – сказал я, кивнув на руины.
Когда-то здесь был жилой район огромного города. Сейчас же от некогда величественных зданий остались лишь жалкие обломки, полузанесенные землей и песком. Время и природа постепенно превращали развалины в холмы, поросшие деревьями и кустарником. Но вопреки всему из руин вздымались к небу величественные останки многоэтажной башни, формой напоминавшей американский небоскреб. Вершина здания была разрушена, но этажей пятнадцать сохранилось почти в первозданном виде. Кстати, известный феномен постъядерной Москвы. Все вокруг практически сровнялось с землей, а башня стоит себе практически целехонька, хоть заселяйся в нее и живи себе почти так же, как жили здесь люди двести лет назад.
– Согласен, – кивнул Ион. – Осмотреться неплохо бы. Шерстяной, как штаны?
– Порядок, – довольно прокряхтел мутант, влезая в заштопанную камуфлу. – Теперь ничего не страшно.
И щелкнул переводчиком огня своего АК. Давно пора бы, кстати. А то люди за оружие, а он – за штаны…
– Мы с Ионом наверх, Шерстяной с Коляном внизу, стеречь вход, – скомандовал я.
– Почему мы стеречь? – попытался возбухнуть Колян, пока еще плохо осознавший необходимость воинской дисциплины в условиях работы группой. – Я с хозяин идти, защищать, прикрывать…
– Защищать и прикрывать будете вход в подъезд, – отрезал я. – А также наши рюкзаки и мой автомат.
Ион удивленно посмотрел на меня.
– Подниматься всяко по лестнице придется, – пояснил я, отдавая свой «калашников» Шерстяному. – Если там какая пакость поселилась, то лучше с тепловыми пистолетами идти. Меньше вероятность в тесном пространстве рикошетов нахватать. На мне и так навешано неслабо, так что придется нам одним АК Иона обойтись.
Стаббер кивнул.
– Принято.
– Йу-ху! – воскликнул Шерстяной, вскидывая два автомата сразу и обнажая желтые зубы в зверской ухмылке. Колян недоуменно наставил на мутанта свои камеры.
– Are you American?
– Да щас тебе, пиндос паукообразный, – хмыкнул Шерстяной. – Русские мы, хоть и мохнатые. А это так, следствие перекрестной ассимиляции. Ты ж вон по-нашему лопочешь, и это вовсе не значит, что ты коренной российский робот.
Я не стал уточнять, откуда Шерстяной нахватался таких умных слов – не иначе, от того деда, что карту нарисовал. Да и какая разница? Сейчас мы шли к прямоугольному черному проему, который когда-то занимала входная дверь одноподъездной башни, и меня гораздо больше волновал вопрос личной безопасности, чем болтовня мутанта. Он, конечно, отличный товарищ, но лично меня он гораздо больше устраивал за рулем машины, чем в качестве боевой единицы, прикрывающей тыл. Правда, особого выбора не было.
– Держите вход в подъезд, мы скоро, – на всякий случай продублировал я команду Шерстяному с Коляном. – Ион, прикрывай.
И шагнул в темноту, пропахшую древней сыростью и сладковатым запахом разложения.
На труп мы наткнулись почти сразу.
Рассеянные солнечные лучи падали сквозь лестничное окошко первого этажа, и в этом призрачном свете особенно жутко смотрелась оскаленная пасть мертвеца. Голова запрокинута, под затылком – бурая лужа. Вытянутые вперед челюсти, когти на волосатых лапах, одет в серую униформу – похожую в моем мире носили охранники объектов. Поверх формы надета пустая разгрузка. Видать, грохнули собакоголового и обчистили труп. Причем грохнули не так давно.
– Мута завалили этой ночью, – подтвердил мои выводы стаббер. – Труп свежий совсем. Причем завалили грамотно.
Ну да, в профессионализме убийце не откажешь. Аккуратная продольная рана на горле трупа говорила сама за себя. В собакоголового с улицы неожиданно метнули нож, перебивший трахею. Мутант от удара подался назад, споткнулся и упал, дополнительно приложившись затылком о ступеньку. Можно сказать, повезло ему. Всегда завидовал тем, кто умер быстро. Как пел классик, «так лучше, чем от водки и от простуд».
Перешагнув через труп, мы стали медленно подниматься по лестнице. Понятное дело, что тот, кто завалил собакоголового, выдернул свой нож из раны и пошел туда, куда ему мешал пройти мутант. То есть на вершину башни. И не факт, что он уже успел сделать там все, что хотел, и спуститься обратно.
Не люблю я эти подъемы по лестницам. Ни отступить, ни укрыться, если кто-то вздумает, скажем, гранату сверху по ступенькам скатить. Или просто залечь на верхней площадке, выставив перед собой огнестрел. Все, что можно будет увидеть при таком раскладе, это дульный срез и макушку стрелка. А ты для него весь как на ладони.
Но сейчас отступать уже поздно. Если нас не засекли на входе, то непременно засекут на выходе, когда мы к складам почапаем. Да и выдвигаться к охраняемому объекту без разведки не есть правильно. А что военные склады охраняемые, в том сомнений никаких: дымом от костров небось неспроста в воздухе пахло.
Так что мы продолжали подниматься. Я, выставив перед собой тепловой пистолет и искренне надеясь, что замечу вероятного противника быстрее, чем он меня. И Ион следом, контролируя боковые дверные проемы, ведущие на этажи.
Так мы миновали двенадцать этажей. Уже, по идее, можно было бы шагнуть в очередной проем, найти подходящую квартиру и превратить ее ненадолго в наблюдательный пункт. Но не хотелось мне, чтобы кто-то несомненно опасный, умеющий столь эффективно и уверенно метать ножики, шарился над моей головой. По той же простой причине, что в данном конкретном случае кто этажом выше – тот и молодец.
Короче, добрались мы до четырнадцатого этажа – и остановились. Дальше хода не было. Солидный кусок разрушенной бетонной стены намертво перегораживал лестницу. Поверх него вниз свисали вяло шевелящиеся корни. Понятно. Ветрами сверху всякой дряни нанесло, на которой прижились какие-то хищные растения, жрущие то ли зазевавшихся рукокрылов, то ли путешественников, страстно желающих залезть еще выше.
Нам выше было без надобности. Теперь мы с Ионом цари горы, стало быть, пора приступать к основной цели нашего визита.
Я осторожно шагнул в дверной проем.
Так, ясно. На этаже шесть квартир. Бронированные двери выломаны из косяков, небось, лет сто назад. Вообще, все, что можно было оторвать, выдрать и унести, – оторвали, выдрали и унесли, включая плитку с пола и проводку из стен. Не удивлен. Это явный признак того, что рядом военная база. Служивый человек, согласно привитому армейской жизнью инстинкту выживания, просто обязан тащить всё, что плохо лежит. А уж в условиях постапокалипсиса – тем более.
Предаваясь таким возвышенным думам, я одновременно прикидывал, из какой квартиры будет удобнее ту базу разглядывать. Судя по всему, из той, что справа.
Кивнув Иону, чтобы он следил за
