Спокойствие Бринн дрогнуло.

– Я не знаю, как иначе она выживет.

Цумико повернулась к лису:

– А ты?..

– Нет, – повторил он. – Добровольно – нет.

– Но почему? – раздраженно воскликнула Цумико. – Я могу помочь ребенку, но Киоко ничем не выручу. А вот ты можешь.

– Не желаю вступать в столь личную связь с той, кто смотрит на меня с ужасом. – Арджент неприязненно глянул на Бринн. – В основе заботы лежит доверие. Предлагаете мне надавить на нее, как тот негодяй, который довел ее до такого состояния?

Повитуха сникла.

– Если все так, как вы говорите, – продолжил Арджент, – то вы упускаете очевидное. Любой наблюдатель может кормить любого амаранта.

Цумико вдруг поняла, о чем он. Красота в симметрии. Дар, который дается по доброй воле. Она взяла Бринн за руку:

– Вы ей нравитесь. Она вам доверяет.

– Госпожа Фаллоуфилд, вы из мирного клана – ни когтей, ни клыков. Но сила-то у вас есть. Окажите Киоко необходимую поддержку. – Арджент понизил голос: – А я пока лишу щенка матери.

Глава 54

Волк на охоте

Киоко боролась со всем – со спутанными одеялами, бесконечными схватками, мольбами мужа, спокойствием кузины. Несчастная терпела присутствие Арджента, но не понимала, что он делает. Отчасти благодаря первым осторожным попыткам Бринн Фаллоуфилд заботиться о роженице.

Цумико почувствовала, как сущность повитухи дрогнула и вылилась наружу. Поток был прекрасен – сильный и умиротворяющий, уверенный и настойчивый, – но Киоко не пускала его. Пока Бринн не запела. Ее колыбельная пробила защиту хрупкой женщины, пробралась в ее душу, укрепляя угасающие силы. И под покровом колыбельной заодно пробрался лис.

– Она заметила? – прошептала Цумико.

Безмолвный смех Арджента овеял ее ухо.

– Что я ближе, чем ей хотелось бы? Или что я заслонил ее скудный свет?

– И то и другое, – ответила Цумико. – Я вот всегда тебя ощущаю.

– Тебе хватает ума не терять бдительности. А еще ты щедрая до безумия. – Арджент уткнулся носом в ее волосы. – Но нет. Она потеряла из виду меня, а младенец потерял из виду ее саму.

Если так подумать, решение Арджента действительно казалось очевидным. Пока Бринн поддерживала роженицу, он использовал свой новообретенный талант скрывать яркость наблюдателя, чтобы полностью замаскировать душу Киоко. Таким образом, младенец больше не мог чувствовать свою мать. Схватки усилились. Интервалы сократились. Стюарт вспомнил, что он врач, принялся подсказывать жене, как дышать, расслабляться и тужиться.

– Хорошо! – хвалил он. – Еще раз, милая, и все закончится.

С отчаянием в глазах Киоко боролась за свободу. И победила.

Бринн, не прекращая петь, взяла младенца у Стюарта, спеленала извивающегося ребенка и сунула сверток в руки Цумико. Пока доктор и повитуха сосредоточились на Киоко, девушка отступила к маленькому дивану перед камином. Откинув одеяло, она рассмотрела дитя. Заостренные уши и странная шероховатая кожа, чью текстуру лишь подчеркивали разводы крови.

– Мальчик, – прошептала она.

Арджент присоединился к ней, принеся полотенце, таз и тряпки:

– Что ж, его происхождение вопросов не вызывает.

Она намочила фланель, чтобы обтереть младенца, но некоторые разводы не смылись.

– О, – выдохнула Цумико. Пятна образовывали повторяющийся узор. – У него чешуя.

– И это дает хорошую подсказку. – Арджент провел тыльной стороной пальца по бледно-лиловым чешуйкам у виска ребенка. – Окрас дракона передается по наследству.

Цумико омыла бледную кожу, обнаружив веснушки сливового цвета. Пальчики на руках и ногах малыша были крошечными, безукоризненными.

– Смотри, у него такие же когти, как у тебя, – проворковала она.

Арджент сунул палец в крошечную ладонь. Но Цумико не знала точно, задержался взгляд лиса на ребенке из интереса или потому, что она так приказала.

Прижимая к себе новорожденного, девушка пробормотала:

– Ты замечательный. Самый лучший.

– Не стоит привязываться.

– Дело не во мне, – возразила она. – Малыш должен знать, что он в безопасности, что его ждут и любят.

– Сомневаюсь, что его мать согласится с этим утверждением.

Цумико оглянулась через плечо:

– Как она?

– Она будет жить. Он будет жить, – сказал Арджент. – Необычный исход.

– Хороший.

– Ты что, его кормишь? – спросил Арджент.

– Не специально. Думаю, он просто берет то, что ему нужно. – Цумико замолчала, сосредоточившись на себе. – Я не чувствую тяги, значит, он ест совсем немного. А молоко ему не понадобится?

– Естественно. – Арджент погладил малыша по щеке. Младенец повернул голову, открыл рот. Его глаза широко распахнулись, сонно уставились на Цумико. Они были темно-красные, как гранаты, с щелевидными зрачками амаранта.

– Привет, – тихо сказала она. – Ты сегодня был очень смелым.

– Тц. Не привязывайся.

Цумико предпочла проигнорировать лиса. Пушок у него на голове, который она тоже промыла, начал подсыхать и топорщиться во все стороны.

– Мне кажется или у него волосы фиолетовые?

– Да, у парня будет яркая внешность. Все драконы эффектны.

– Красиво.

Она поднесла его ближе к огню, любуясь отчетливым фиолетовым оттенком шевелюры ребенка. Тот мигнул и зевнул, а Цумико улыбнулась и поцеловала его. Арджент шумно вздохнул.

– Чары! – Бринн Фаллоуфилд отвернулась от своей подопечной. – Кто-то идет. Кто-то здесь.

Снаружи раздался стук, и на миг все застыли. Разве они были не на втором этаже? Тихо рыча, Арджент подошел к тяжелым драпировкам вдоль стены, закрывавшим ряд дверей, ведущих на балкон, щелкнул замком, и вошел Нару-со.

Волк низко поклонился:

– Простите мое вторжение, доктор Смайт. Я пришел предложить свою помощь, но вижу, что о вас хорошо позаботились.

Цумико вздрогнула: браслет больше не скрывал ее истинной силы.

Киоко застонала, и Нару-со поднял ладони:

– Это всего лишь я, госпожа.

– Я помню, – ответила она. – Но предпочла бы забыть.

– Я здесь неофициально, чтобы говорить от лица своей стаи, – сказал Нару-со. – Мы с радостью примем того, кто так упорно боролся за жизнь и дыхание. Но, возможно, это и к лучшему.

– Это? – переспросил Стюарт.

– Эта дама, – ответил волк, подходя к Цумико. – Боюсь, если бы я забрал его у вас, он плакал бы от потери света, как детеныш в ночь новолуния.

– Вы планировали забрать ребенка? – заговорила Бринн.

Хвост Нару-со дернулся.

– Лучше волчьи шкуры, чем лабораторные халаты.

– Это твое неофициальное мнение? – спросил Арджент.

Волк внимательно посмотрел на него:

– В данный момент мое мнение значит меньше всего. Быстро придумайте свое. Фургоны близко.

– Кто сюда идет? – спросил Стюарт.

– Наблюдатели, – сказала Бринн с явным отвращением. – Чтобы спасти жизнь вашей жене, они запланировали… эвакуацию.

– Кто дал согласие? – вскинулся молодой доктор.

– Я.

Все взгляды обратились на Киоко, которая съежилась на подушках. Она отказывалась смотреть кому-либо в лицо.

– Если слухи верны, Междумирье жаждет заполучить больше полукровок, – сказал Нару-со.

Арджент встал за плечом Цумико:

– Ты им не помогаешь?

– Это личное. Я помог этой женщине. И готов помочь ее ребенку. – Хвост Нару-со распушился, но голос остался ровным. Волк протянул руки: – Могу я познакомиться с вашим маленьким кузеном, мисс Цумико?

Она колебалась.

– Я верну ребенка целым и невредимым, – пообещал он. – Это ради моего расследования.

Дождавшись кивка Арджента, Цумико отдала ребенка. К ее удовольствию, Нару-со мягко заворковал, разворачивая новорожденного. Волк обнюхал дитя, внимательно изучил рисунок чешуи и рассеянно обратился к Ардженту:

– Какие глаза?

– Красные.

– Это сужает число подозреваемых.

– Значительно, – согласился Арджент.

Аккуратно завернув ребенка, Нару-со прижал его к груди:

– Выскажи свое мнение, лис. Вы бы приютили полудракона?

Голубые глаза сузились.

– Если только таково желание миледи.

Цумико несколько мгновений смотрела в пол. Могла ли