48

Ср., например, черновой и окончательный варианты строфы 8 второй песни: в первом — традиционные для просветительской литературы XVIII в. насмешки над церковниками, которые так искренне веруют в рай, что не хотят делить его со своими грешными братьями; в последнем — то же сомнение в бессмертии души принимает более сложную форму: поэт хотел бы, но не может верить во встречу на небесах с теми, кого отняла могила. Такое изменение отчасти связано с содержанием следующей, появившейся лишь в октябре 1811 г. строфы 9, оплакивающей кончину университетского товарища Байрона, а отчасти — с его нежеланием нарушить общий высокий и серьезный тон поэмы, См, также добавленные позднее строфы 93–98,

49

Движение разрушителей станков, луддитов, как их называли по имени полулегендарного предводителя этого движения чрезвычайно усилилось в эти годы вследствие жестокой безработицы.

50

«Letters and Journals», vol. Ill, p. 17 (22.1 1814).

51

Это стихотворение известно еще в другом варианте под названием «Виндзорская пиитика» (Windsor Poetics). Впервые опубликовано в 1819 г.

52

В подлиннике непереводимая игра слов: «For black and royal guards». В переводе Холодковского отсутствует не только этот оттенок, но и вообще соотнесение перечисленных новшеств с особой регента, т. е. как раз то, что составляло прямое преступление против законов и грозило автору тюремным заключением.

53

Байрон писал, что подражает стихотворению Порсона «Прогулка дьявола». Он не знал, что оно написано не Порсоном, а Кольриджем и Саути (1799), которых он так недавно и безжалостно высмеял.

54

См. Л. В. Сидорченко. Комментарии Байрона к восточным повестям. — «Вестник Ленинградского университета», 1970, № 14.

55

Своей приятельнице леди Мельберн Байрон писал: «Все, что я ненавижу, на месте: регент, его правительство и большая часть его подданных. Какой же я был дурак, что вернулся сюда! Следующий раз буду умнее — если только не будет надежды на изменение всей системы» (цит. по: D. N. Raymond. The Political Career of Lord Byron. N. У., 1924, p. 68).

56

Ibid., p. 69.

57

См. «Letters and Journals», vol. V. p. 32, 24., V 1820; p. 321., 6.VI 1821.

58

В. Г. Белинский. Избр. соч. в трех томах, т, I. М., 1941, стр, 534–335.

59

Не могу не пожалеть об отсутствии термина «монопоэма». Если бы он существовал наряду с принятым термином «монодрама», он бы определил специфику восточных повестей.

60

’Т was but a moment that he stood

Then sped as if by death pursued;

But in that instant o’er his soul

Winters of Memory seem’d to roll,

And gather in that drop of time

A life of pain, an age of crime.

Хотя мысли эти принадлежат рассказчику, но облечены в слова свойственные самому поэту.

61

Howe’er deserved her doom might be,

Her treachery was truth to me;

To me she gave her heart, that all

Which tyranny can ne’er enthrall.

(«The Giaour»)

62

Подробно об этом см.: В. М. Жирмунский. Стихотворения Гёте и Байрона «Ты знаешь край?» — «Проблемы международных литературных связей». Л., 1962, стр. 60–66.

63

Там же.

64

А. С. Ромм. Байрон. Л. — М., 1961, стр. 11.

65

Н. Я. Дьяконова. Вальтер Скотт и Шекспир, — «Филологические науки», 1974, № 6.

66

М. Н. Розанов. Лара. — «Байрон». Под ред. С. А. Венгерова, Изд. Брокгауза — Ефрона, т, I, СПб., 1904, стр. 350.

67

Жестоки были нравы в том краю —

Народ согбен под игом тирании,

А деспоты безжалостность свою

В законы облекали вековые.

От княжьих распрей, от кровавых смут

Изнемогал забитый нищий люд,

Стеная в муках и крича от страха.

Всегда коротким был неправый суд,

И недовольных ожидала плаха.

(II, 8. Перевод В. Топорова)

68

О восточных поэмах см. также: Н. Дьяконова. Байрон в годы изгнания, стр. 22–27.

69

«Осада Коринфа» была начата раньше, чем «Паризина», — в январе 1815 г., а в последние месяцы этого года и в начале 1816 г. Байрон работал над обеими поэмами.

70

А. Пушкин. Полн. собр. соч. в десяти томах, т. X. М., стр. 81.

71

Ср. также медитации в конце поэмы — о горечи сдерживаемых, непролитых слез.

72

Прочитав посвященные ему стихи Ламартина, Байрон пришел в бешенство и хотел подать в суд на автора за сравнение его поэзии с «песнопениями ада» 13 июля 1820 г. он пишет Муру: «Не подсудно — песнопения ада?.. (многоточие по-видимому, заменяет слишком энергичные изъявления гнева поэта. — Н. Д.). Никогда С этим не примирюсь!»

73

Быть может, прямее всего сходство с восточными повестями проявляется в «Послании к другу в ответ на стихи, увещевающие автора быть веселым» — «Epistle to a Friend, in Answer to some Lines exhorting the Author to be cheerful and to banish Саге» (написано в октябре 1811 г.; опубликовано в 1830 г.). Одна из строчек (I am not what I was) очень напоминает слова Селима в «Абидосской невесте»: Thou know’st I said I was not what I seemed). А дальше поэт, вероятно не вполне серьезно, набрасывает контуры своего возможного будущего, в котором нельзя не узнать судьбу героев его поэм:

Но если через много лет

…………………………………………

Тебе расскажут