Тереза. Когда меня называют госпожа Каселова, я чувствую себя старухой, — произнесла она, едва заметно улыбнувшись, и поправила выбившийся из прически локон. И теперь, стоя так близко к ней, Лена смогла заметить, что одна из прядей её собеседницы седая. Это настолько её удивило, что она спросила раньше, чем успела задуматься над словами:

— А откуда у вас такая прядь? — и, сказав это, смутилась. — Простите, мой вопрос был…

— Ничего, ничего, — произнесла Тереза, на её лицо набежала тень. — Это случилось уже давно. — Она крутанула кольцо черненого серебра на безымянном пальце левой руки. — Я тогда потеряла жениха, и это было таким потрясением, что на следующий день уже проснулась вот с таким украшением.

— Неужели никто вас не поддержал?

— Ну почему же. Один друг пытался мне помочь, но ему самому было немногим лучше.

— Это была катастрофа?

— Да и я до сих пор не могу забыть друзей и жениха.

— Ещё раз простите, мне не стоило поднимать эту тему.

— Ничего страшного, — и, порывшись в сумочке, достала оттуда визитку и протянула её Лене. — Позвоните, может, встретимся как-нибудь.

— Но… но мы же почти не знакомы.

— Однако вы одна из немногих, кто не шарахается и не лебезит передо мной. Таких людей найти весьма непросто. Так что звоните, если решите встретиться, — после чего развернулась и направилась в сторону группы людей перед сценой, оставляя Лену потрясенно стоять на месте сжимая в руке визитку, отданную ей этой странной, но такой грустной женщиной.

Глава четырнадцатая. (Стена.)

Домой с того корпоратива она вернулась счастливой, но вымотанной. Девушку радовало, что, несмотря на мелкие сложности, неизбежно возникающие во время таких крупных мероприятий, всё прошло почти идеально и заказчикам также всё понравилось. Но самым большим для неё подарком стали слова директора Дерекова: «Отлично справилась. Жду конца этого семестра, после чего получишь своё повышение.

Вернувшись домой, ей захотелось запрыгать до потолка. Но когда она выбежала на середину комнаты, с дивана, на который девушка не обратила внимания, раздалось вежливое покашливание:

— Кхм… Кхм.

Дернувшись и развернувшись к нему, она увидела сидящую на диване Салматию, держащую в руках планшет. Лицо Лены застыло, а радостное настроение почему-то начало быстро улетучиваться. Опустив руки, она напряженно спросила:

— И что ты тут делаешь?

— Да так. Решила навестить тебя и спросить. Понимаешь ли ты, что творишь?

— Ты о чём?

— Я понимаю, что у тебя своя жизнь, понимаю, что от неё не хочется отказываться, но ты понимаешь, что на тебе лежит громадная ответственность?! — Салматия была явно раздражена. — Думаешь, я не знаю, для чего нужен был этот вечер?!

Северская сжала опущенные кулаки и спросила:

— И что с того?

— А то, что ты реально думаешь, что сможешь одновременно работать менеджером в своем ресторане и быть хранительницей? — со злой ухмылкой спросила Салматия.

После этих слов Лене показалось, что ей стукнули пыльным мешком по голове. Осознание накрыло её столь неожиданно, что она аж пошатнулась и спустя пару секунд, не найдя другого места, села на прямо на пол. Только сейчас, немного вынырнув из круговорота событий последних нескольких недель и жестоких слов Салматии, она наконец смогла осознать всю величину её проблем. Ведь по сути «кошка» была права. Она не то что работу, а институт-то вряд ли смогла бы вписать в свою новую жизнь. О каком рабочем графике и карьере может идти речь, если она, возможно, всю жизнь будет вынуждена носиться по миру, ликвидируя прорыва Невелиса? Да что там работа, как эту жизнь ей совмещать с такими простыми вещами, как семья и, как она надеялась, в будущем друзья? Ведь если однажды раскроется, кто она такая, никто не побрезгует воспользоваться возможностью на неё надавить.

Вспомнив Марию в больнице, она побледнела ещё больше. Осознание своей вины, что пришло к ней больнице, теперь стало ещё более глубоким, и Лена поняла, что любой, кто будет вокруг неё, окажется не просто в опасности, а буквально будет стоять одной ногой в могиле. А родители? Как она может смотреть им в глаза и понимать, что однажды она может просто уйти и не вернуться? Ведь обе схватки она пережила лишь чудом. Лена схватилась за голову в попытке хоть как-то принять новую реальность.

Она настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как к ней подошла Салматия и аккуратно присела рядом. Спустя ещё пару секунд она аккуратно потянула девушку и положила её голову себе на колени. Начав гладить её по голове, она заговорила:

— Лена, Лена, я понимаю тебя.

— Да что ты понимаешь?! — со всхлипом произнесла Лена, дернувшись, пытаясь поднять голову.

— Больше, чем ты думаешь. Или считаешь, что мне было проще? Разница между нами лишь в том, что у меня было больше времени, чтобы принять свое положение. — Продолжая поглаживать её по голове, произнесла неожиданные слова: — Да и никто ведь не говорит, что ты должна отказываться от всего, чего достигла, прямо сейчас.

— Но как же?

— Так пойми. Ты, конечно, можешь уйти с работы и из института, можешь отказаться от друзей и родных, но не стоит. Поверь, те, кто отказывается от всего, через какое-то время просто перестают жить. А потеряв желание жить или живя лишь одним днём, они слишком легко погибают от рук врагов.

— Но а если их… меня…

— Если же однажды так случится и тебя раскроют, мы найдем способы их защитить. Я уже ищу варианты, и поверь: если когда-нибудь они понадобятся, я сделаю всё необходимое.

— Спасибо. Салма, но всё же ты права, с работой надо что-то делать, — уже тише произнесла Лена. Она уже ничего не видела, ведь перед её глазами стояла мутная пелена слез.

— Ну, у тебя ещё есть же время. Может, тебе повезет и всё разрешится до конца года, — ответила ей Салматия, но девушка поняла, что она и сама не верит в свои слова. Сколько она так лежала, Лена не знала, но в конце концов усталость взяла своё и она провалилась в темноту сна.

***

Очнулась она не в очередном воспоминании. Нет, ей казалось, что она парит в абсолютной темноте, там, где не было ничего. Повертевшись по сторонам и так и не увидев ничего,