по приезду, только и всего. И смаковала внутри себя эту мысль. Оставалось лишь увидеть, что именно он приготовил. Но, признаться, подобного она никак не ожидала.

— Кто все эти люди? — Эмилия застыла на последней ступени лестницы, не решаясь сделать ещё один шаг. В просторном зале гостиной находилось около десятка человек. Двое мужчин-близнецов настраивали скрипки, даже движения их были синхронны. Рядом с ними стоял человек лицо которого было разукрашено чёрной и белой краской, поодаль виднелась маленькая, хрупкая девушка, больше напоминающая ребёнка. Поодаль стояли еще несколько человек, в которых безошибочно угадывалась принадлежность к ярмарочным артистам.

— Это… всего лишь знакомые, не более того. Пойдём, тебе понравится.

— Ты пригласил ярмарочных артистов сюда? — иронично воздела бровь Эмилия, — ради чего?

— Просто потому что мне так захотелось, — бросил Максимилиан и потянул её за собой.

Он отодвинул стул, приглашая сесть Эмилию, но она демонстративно прошла мимо и села на второй.

— Ни к чему изображать из себя радушного хозяина, Максимилиан.

— Сейчас я никого не изображаю из себя, и мне на самом деле приятно поухаживать за тобой.

— Мило.

Максимилиан откупорил бутылку вина, наполняя им бокал девушки.

— Я не стану пить вина. Не доверяю тебе.

— Я откупорил эту бутылку при тебе.

— И что с того? Я думаю, что ты настолько изворотлив, что мог заранее подсыпать в вино чего-нибудь и запечатать её как ни в чём не бывало.

— Я собираюсь пить то же, что и ты.

— Это не значит ровным счётом ни-че-го. Я знаю, что тебе по нраву быть в состоянии опьянения любого вида.

— Сегодня ты опять решила противоречить мне во всём? Выказываешь свой дурной характер? Что стоит тебе притвориться хотя бы на один вечер, Эми?

Какая-то особенная интонация проскользнула в его голосе, кольнувшая её изнутри, словно заноза. Но Эмилия отмахнулась от неприятного ощущения, предпочтя заверить саму себя, что то ей только показалось.

— Притвориться? Совсем недавно ты говорил о том, чтобы не скрываться под налётом благопристойности. А сейчас просишь притвориться? Я буду притворяться, но только на публике и только тогда, когда это от меня требуется.

— Эти люди — не публика? — махнул в сторону ярмарочных артистов Максимилиан.

— Публика — это мы, сидящие за столом, а они — пляшущие нам в угоду шуты, только и всего.

— Мне нравится, как ты сказала «мы», но не нравится твоё пренебрежительно отношение к артистам.

— Как думаешь, стоит ли..? — обратилась она к мужчине.

— Нет, не стоит насмехаться над их профессией и считать ниже себя? Определённо не стоит.

— Вообще-то я хотела спросить, стоит ли пробовать вот этот пудинг. Их вид меня всегда отталкивал.

— Ты нарочно делаешь вид, что не слышишь меня?

— Пожалуй, не стану изменять своей привычке. Жаркое выглядит вполне съедобным и стейк…

— У тебя не получится уйти от разговора.

Эмилия рассмеялась.

— Тебе кажется это смешным?

Но девушка упорно не смотрела в его сторону, она с преувеличенным вниманием наблюдала за жонглёром, подкидывающим в верх шары и кегли. Эмилия смотрела на артистов так, словно впервые в жизни видела подобные выступления. Она попеременно переводила взгляд с жонглёра на пантомима или на гибкую, словно лоза, девушку, складывающуюся так, что её можно было бы уместить в чемодане. Эмилия хлопала в ладоши, когда фокусник доставал из пустого кулака с десяток цветных платков или превращал монетку в розу. Позади выступающих близнецы наигрывали на скрипке незатейливые мелодии.

— Эмилия!

Максимилиан повысил голос, но девушка нарочно не смотрела в его сторону, покачивая туфлей в такт звучавшей мелодии и не отрывая взгляда от представления.

— Свободны! ВСЕ ВЫ!

Голос Максимилиана прогремел, словно пушечный выстрел, заставив артистов застыть на месте. Поклонившись, будто по окончании представления, они потянулись на выход из просторного зала.

— Вы, двое, останьтесь! — кинул он вслед скрипачам. Братья переглянулись и остались стоять у дверей. Максимилиан развернул стул Эмилии лицом к себе и навис над ней:

— Не стоит меня игнорировать.

Эмилия ожидала чего-то подобного от него, но тем слаще было чувство оправдавшихся ожиданий. Она откинула прядь волос с его лба, проведя кончиками пальцев по лицу.

— Всё, что угодно, кроме равнодушия, да? Максимиилиан…

Мужчина обернулся:

— Сыграйте что-нибудь…

— Хочешь пригласить меня на танец? Ты же не танцуешь?

— То был Ровере. С тех пор его не стало, а я, как видишь, избавился от третьей ноги.

Максимилиан, не дожидаясь согласия, рывком поднял девушку со стула, положив руку на талию.

— Недостаточно быстро и слишком уныло, — махнул он рукой скрипачам, — веселее!..

Скрипачи прервали мелодию и через мгновение один из них взмахнул смычком, начав выводить быстрые, чуть отрывистые ноты. Второй, немного помедлив, присоединился, подхватывая. Максимилиан обхватил ладонь девушки и сделал шаг назад увлекая её за собой, нажатием крепкой ладони на талию вынуждая следовать за ним. Ещё пара шагов назад, поворот в сторону и резкий поворот кругом. За ним ещё и ещё один. И снова череда шагов, то отступающих, то переходящих в наступление. У девушки не оставалось ни единого шанса вырваться из плена быстрого ритма мелодии и захвата его рук, подчиняющих себе, плавящих её волю. Быстрые, волнующие звуки, льющиеся из-под смычков скрипачей, сменялись высокими нотами, ритм сменялся более медленным, но полным чувственности.

К чёрту всё, можно же закрыть глаза и не видеть ничего. Просто слушать волнующую мелодию, давая увлечь себя в танце, убыстряющемся с каждым мгновением. Один оборот вокруг своей оси сменяет другой, скользящие движения по бо́льшему кругу — словно вихрь, раскручивающийся всё сильнее и сильнее. Ещё немного и унесёт прочь. Её туфли уже едва касались каменного пола. На высокой ноте Максимилиан крепче прижал её к себе, оторвав от пола, кружа на одном месте, и вдруг резко остановился, откинув её на своей руке. Музыка замолкла. Девушка открыла глаза — Максимилиан махнул рукой и тихо скрипнула дверь. В зале остались они одни. Сердце ещё заходилось от приятного слегка возвышенного ощущения. Высокий потолок слегка плыл в сторону перед глазами. Максимилиан не сводил с её лица напряженного взгляда.

— Отпусти!

— Уверена? — усмехнулся Максимилиан и ослабил хватку, едва не дав ей соскользнуть вниз.

— Или держи меня крепче, не давая упасть, — прошептала Эмилия, прикрывая глаза и наблюдая из-под полуопущенных ресниц за реакцией Максимилиана. На мгновение ей показалось, что он набросится на неё, как раньше, целуя жадно и неистово.

— Ты обязательно упадёшь, но не сейчас. Сейчас ещё слишком рано.

Глава 29. Охота на оленя

Всего несколько слов, оброненных небрежно. Но они словно стрела, пронзающая крылья, распахнутые в стремительном полёте после чувственного