решили прогуляться по Погани. Ну да, кто бы, блин, сомневался. При этом первый отряд — тот, что двинулся сюда с кладбища, идёт по другой дороге и тоже, скорее всего, в Шанару. Тут просто больше никуда не придёшь. Шанара, Кад, переправа через реку, и там — один дневной переход до Сарна. Нам с этими тварями, похоже, по пути, и это наводнит на невеселые мысли.

Нет, ну а за каким бесом в Акарем приползли два червя? Раньше ведь такого никогда не случалось. Возможно, эти твари пришли сюда без какой-либо цели, но в это верится слабо. Тот демон, которого привёл в мир дядька Освальд, скорее всего, сбежал в Сарн и оттуда как-то призвал этих уродов. Да, наверное, я могу ошибаться, но этого сейчас не проверить. Ловить кого-то из них и опрашивать — желания нет. Оно не так чтобы сложно, но зачем терять время? Обезьяны идут пешком, им, как и нам, нужны отдых, вода и еда. Припасов у них с собой нет, а значит, к Шанаре оба отряда подойдут не раньше, чем завтра к полудню. Мы к тому времени будем уже далеко.

Сам же демон… Если он в Сарне, то до него ещё нужно добраться. Если повезёт, то на месте и разберёмся. Не стоит пока забивать голову.

— Лер… Получается, твоя мать бессмертная? — задумчиво произнёс едущий позади меня Канс. — Только все равно странно…

— Почему бессмертная? — обернувшись, я посмотрел на белобрысого. — И что тебе странно?

В дороге я рассказал спутникам о своём детстве и о письме, которое мне оставила мама. Эти парни спасли меня от неминуемой смерти, и не было смысла от них что-то скрывать. А ещё я устал носить все это в себе. Жить, не имея возможности поделиться.

Выслушав мой рассказ, Канс надолго замолчал, что для него было не характерно, и вот сейчас, видимо, до чего-то додумался. Только бессмертная… Как-то очень неправдоподобно звучит.

— Я лишь предположил, — Канс пожал плечами и, тронув пятками бока коня, поравнялся со мной. — Ну а странно вообще все. От твоего рождения до письма.

— Поясни, — я нахмурился и посмотрел на товарища.

— Только без обид?

— Да, конечно, — я кивнул, — какие обиды…

— Хорошо, тогда ответь на пару вопросов, — Канс повернул голову и с сомнением посмотрел мне в глаза. — Что бы делала на месте твоей матери любая другая женщина? Заполучив в свою постель герцога и родив сына, которого в итоге признал отец?

— Ну… — я смутился и отвёл взгляд. — Маму никогда не интересовали ни деньги, ни привилегии.

— Вот именно, — парень кивнул. — А ещё она почти не вспоминала о твоем отце? Так?

— И… что? — я нахмурился, не понимая, куда он клонит.

— Если бы твоя мать соблазнила герцога, то её интересовали бы и деньги, и привилегии, — опустив взгляд, пожал плечами бандит. — Если бы она любила его, то вспоминала бы… Противоречие… Не находишь?

Я ничего не ответил. Вздохнул и тоже опустил взгляд. Все так… Мальчишке сложно в таком разобраться, а я до сих пор думаю о ней как ребёнок. Только мне наплевать, любила ли мама отца или нет. Главное, что она любила и любит меня.

— Твоя мать словно бы выполняла предначертанное, — со вздохом негромко добавил Канс. — То, что выше золота и любви…

— Завет Единого, — мгновение поколебавшись, с досадой произнес я. — В момент расставания, мама сказала, что он ещё довлеет над нами. Не знаю, что это за Завет, и как я с ним связан, но думаю, что, вернувшись в Кенай, найду ответы на все эти вопросы.

— Ты сказал про Кенай, — неожиданно пробасил едущий позади нас Грон. — Возможно, твоя мать, находясь там, узнала что-то такое, после чего все остальное для неё стало неважно. Ну, кроме, пожалуй, тебя…

М-да… Странно как-то действует на моих спутников Погань. Канс пару часов молчал, Грон за один раз произнёс больше десяти слов… Со мной вот тоже что-то не то… Досадно, в смысле, и грустно… А ещё я ненавижу этот Завет, который в детстве лишил меня матери и отца…

— Возможно, ты прав, но сейчас этого, увы, не узнать, — я пожал плечами и, желая сменить тему, поинтересовался: — С вами все в порядке? А то вы сегодня какие-то странные…

— Печать у меня проснулась, руку почти не чувствую, — отведя взгляд, виновато выдохнул Канс. — Говорят, так бывает со всеми. Хаос как-то взаимодействует с отметками элементов, но не хотелось бы свалиться где-нибудь по дороге.

— И у меня тоже, — пробасил за спиной урх. — Голова раскалывается, и вижу не очень хорошо…

— А чего сразу не сказали? — прорычал я и, тронув пятками бока коня, махнул рукой в сторону города. — Быстро в Шанару! Пересидите в святилище, там Хаоса меньше.

— Да нормально все! — мне в спину выкрикнул белобрысый. — Сейчас пройдёт.

— Галопом! — рявкнул я и погнал коня на вершину холма. — Пройдёт, ну конечно… Я чуть не подох, пока оно проходило…

Выехав на вершину, я быстро оглядел открывшийся впереди город и погнал коня к ближайшим воротам.

Шанара выглядела удручающе. Я раньше никогда не бывал в оставленных жителями городах, и не мог даже представить, как быстро они приходят в запустение. Фасады обветшалых домов зияют прорехами перекошенных окон. Улицы завалены мусором, часть стены обвалилась, воротные створки гниют на земле. Более-менее сохранилась только центральная часть Шанары, где в основном стояли каменные дома, однако запустение добралось и туда. Вот казалось бы… Всего двадцать три оборота, и город стал похож на гниющий труп. Впрочем, какое мне до этого дело? То, что надо, увидел, остальное неважно.

Примерно в сотне шагов от ворот, у перекрёстка находилось святилище Шамы. Каменное строение выглядело относительно целым. Часть крыши осыпалась, от забора остались воспоминания, но это не страшно. Главное, чтобы сохранился алтарь.

Ничего опасного я не заметил. Полтора десятка бесноватых толкутся в пригороде на огородах, страшных тварей вроде не видно. Это не значит, что их там нет, поэтому расслабляться не стоит.

Доскакав до пригорода, мы перевели коней на легкую рысь и уже подъезжали к воротам, когда один из камней на обочине ожил. Затаившаяся тварь бросилась на едущего за моей спиной Канса, и события понеслись