Шрифт:
Закладка:
Не заметил, как день склонился к вечеру, рыжая Карина принесла суп, немного поел, выслушивая ее нравоучения. А когда в дверь постучали, прогнал, но гость не ушел.
– Ну, все бухаем, да? Что празднуем?
– О, Семен, рад тебя видеть. Садись, извини, что неприбрано, давай выпьем, не откажи другу.
– Я не откажу, а пьем за что?
Терехов сел рядом на диван, взял бокал, посмотрел на Гену, лица, конечно, на нем не было, правильно, что он приехал, нужно вправить мозг Орехову.
Глава 41
– Аделина, как тебе новое меню?
– Все хорошо, только я не вижу смысла менять ассортимент в середине сезона.
– Смысл менять его есть всегда. К тому же мы это сделали ненавязчиво, лишь немного его облегчив. Заменили некоторые позиции на легкие закуски, добавив игристые вина и рыбу.
– Да, думаю, что будет хорошо.
– Что ты решила насчет продажи ресторана?
– Ничего еще не решила. Надо хорошо подумать, сам понимаешь, Филипп, в этом деле торопиться не стоит.
Шеф-повар ресторана «Лоренсо», раньше принадлежавшего Дмитрию Галич, а по наследству перешедшего его жене, внимательно посмотрел на свою хозяйку.
Она была бледна, даже немного похудела за месяц, как вернулась, но ей это шло, хотя в глазах появилось больше грусти, а во взгляде задумчивости. Но как бы она ни старалась, быть прежней у Аделины не получалось.
– Аделина, что-то случилось? – Филипп Симон взял женщину за руку, заглянул в глаза.
– Все хорошо, не переживай, и мне нравится новое меню.
Галич отложила макет нового меню, задумчиво посмотрела в окно. Откровенничать с шеф-поваром она не собиралась, хоть он и был хорошим человеком и работал в ее ресторане много лет. Отчего-то в последнее время все шефы в белых или черных кителях раздражали.
– Если что, ты можешь всегда со мной поговорить.
– Спасибо, Филипп, что-то в последнее время неважно себя чувствую, наверное, во всем виновата жара. Спасибо тебе за работу, можешь идти. Пусть сделают красивое оформление, и надо будет сказать управляющему, чтобы немного украсил интерьер, все-таки летом хочется больше свежих красок и цветов. Да, надо сказать, чтобы поставили больше живых цветов. Пусть это будут пионы.
Мужчина ушел, в пустом зале ресторана Аделина осталась одна. Раннее июльское утро, они еще не были открыты. Завтрак стоял практически нетронутым, Ада лишь выпила немного кофе. В последнее время аппетит пропал напрочь, а вместе с этим она ощущала катастрофический эмоциональный спад и апатию.
Аделина чувствовала, что она перестала быть прежней, перестала быть той самой Адой Галич, хваткой, уверенной, дерзкой, смотрящей на все и на всех свысока, оценивающей, какой она была чуть больше месяца назад. До того момента, пока она не поехала на свою историческую родину и не встретилась с тем мужчиной, которого, оказывается, любила всю жизнь.
Поездка подкосила и изменила ее. Теперь в Галич не было уверенности, дерзости и наглости. Ей снова сделали больно, точнее, разбередили былую рану, а сейчас она интенсивно пытается ее вылечить, наклеивая пластырь, но она все еще кровоточит, и ничего не помогает.
Она уехала, не простившись, как и в первый раз, двадцать три года назад. Забрала свои вещи из кабинета ресторана Орехова, уже поговорив на повышенных тонах. Аделина не сдерживала себя, высказала все, что она о нем думала, и за тот подлый поступок, который он совершил, украв чемодан и заманив ее в деревню. По доброй воле она бы точно туда не поехала, и вся череда событий, которые произошли тогда, была по вине Орехова.
Тишину и ход мыслей нарушил звонкий женский голос, а следом за ним появилась его обладательница.
– Господи, какая невыносимая жара! Слава богу, что кто-то когда-то придумал кондиционеры.
Барбара, цокая каблучками, подошла к столу, плюхнулась в кресло, начала себя обмахивать салфеткой, театрально закатывая глаза, показывая, как она устала и как ей жарко.
– Ты сегодня слишком рано. Что-то случилось?
– Сама в шоке, но старикашка нотариус назначил самое раннее время. Видите ли, потом он уезжает в отпуск в свою провинцию поливать шпинат. Ему важнее его шпинат, а не мое наследство от третьего покойного мужа – упокой его душу с миром, хороший был человек – права на которое все никак не могут перейти мне. Эй, кто-нибудь, принесите мне воды, а лучше холодного шампанского. Слышите меня? У тебя не персонал, а какие-то сонные мухи. Так, а ты почему такая бледная, что случилось? Рассказывай, я вся внимание.
Пышногрудая блондинка Барбара была, кажется, всегда полна энергии и сил. Она, как зайчик на батарейках, никогда не унывала и была готова к любым авантюрам, знакомствам и путешествиям, даже к четвертому замужеству.
– Все нормально, дорогая. Немного нездоровится, тошнит почти неделю. Это все жара, все из-за нее, скоро весь Париж выгорит, только и делаю, что спасаюсь под кондиционерами.
Барбара дождалась своего холодного шампанского, сделала глоток. И неважно, сколько было времени и который час. Будь то раннее утро либо поздняя ночь, хорошему холодному шампанскому было время всегда.
Женщина присмотрелась к подруге, задумалась на минуту.
– Слушай, Ада, ты так и не рассказала, что там было – в России? Что произошло, и почему ты вернулась такая загадочная? Вот я выкладываю все постоянно как на духу. Ты знаешь каждого моего любовника по имени, даже сколько им лет, даже как зовут и их бывших жен! Но ты меня удивляешь, просто молчишь, закрылась в себе, а я же вижу, что-то произошло. Пыталась выведать все у Жерара, но он молчит как рыба.
Не хотела Ада рассказывать о своих любовных переживаниях, не сейчас.
– Мне поступило очень хорошее предложение три недели назад: продать ресторан и издательский бизнес, сразу после моего приезда.
Предложение действительно было очень заманчивое. Журнал хотел купить очень известный издательский дом, а ресторан – его соучредитель, и влить в сеть. В любом бизнесе нужно действовать на опережение, Ада понимала: в той экономической обстановке, которая была сейчас, одна она не вытянет, да и устала.
– Я обдумываю предложение, вот и все.
– Предложение, говоришь? И все?
– Да.
– А тошнит тоже из-за него?
– На что ты намекаешь?
– На то самое. Тебе сорок лет, а ты не знаешь, после чего женщину тошнит? Тем более, после поездки и, я так понимаю, встречи с мужчиной твоей жизни.
– Не преувеличивай, он вовсе не такой.
– Ага,
