Теперь конунг отвечает:

— Конечно, вы понимаете, что если солгали про неё лишь словом, вас ждёт смерть.

Теперь отозвался Херманн и поклялся в том, что:

— Всё, о чём тебе сказали, правда.

Тут конунг молвил:

— Добрые друзья, что я должен сделать с этой женщиной, которая поступила так плохо?

Теперь отвечает Артвин:

— Тебе решать, конунг; мы сделаем всё, что ты захочешь.

Ещё конунг молвил:

— Её можно повесить, или же ослепить или отрубить ноги, а затем отослать своему отцу.

Теперь Артвин отвечает:

— Есть ещё одно решение: отправить её в лес Сваваског. Там нет людских троп, и десятками лет туда никто не заходит, вырезать у неё язык, и пусть она живёт там, сколько богу угодно.

А этот совет конунгу понравился.

160. Рождение Сигурда Юнца и смерть королевы

Теперь графы поскакали прочь по дороге домой. Как-то днём стояла королева у бойницы и заметила облако пыли от лошадей, затем она увидела всадников и узнала по вооружению, что это пришли домой графы со своими людьми.

Когда она решила, что они услышат, то крикнула:

— Если будет на то божья воля, я услышу хорошие новости о конунге Сигмунде. Что вы расскажете про него? Говорите сейчас правду и не лгите.

Теперь Артвин отвечает:

— Конунг Сигмунд здоров, и у него всё хорошо. Он со своей ратью находится сейчас в Сваваскоге, и он прислал тебе сообщение, чтобы ты пришла туда к нему, он хочет встретиться с тобой, а мы можем охотно сопроводить тебя туда по его приказу.

Теперь королева отвечает:

— Ничто меня не задержит, ведь я должна встретиться с ним. Но кто из женщин сопроводит меня туда?

Теперь Херманн отвечает:

— Не имеет значения, какая женщина отправится с тобой; то место, куда ты пойдёшь, недалеко.

Тогда она отвечает:

— Вот я полностью готова.

И они поехали, пока не прибыли в какую-то лощину в лесу, куда никогда прежде не забредал человек, и там они слезли со своих коней.

И теперь молвила королева в великом горе:

— Где же ты, конунг Сигмунд? Зачем ты приказал этим людям привезти меня сюда? Теперь я точно знаю, что я предана, и не одну меня ты предал, а предал ещё своё дитя, — и она горько заплакала.

Теперь граф Артвин сказал:

— Теперь мы должны сделать так, как договорились между собой и как приказал конунг: вырежем у тебя изо рта язык и отнесём конунгу, и здесь ты лишишься жизни.

Тут Херманн сказал:

— Невиновна эта женщина, и сделаем по-другому. Возьмём собаку, что сопровождала нас сюда, вырежем ей язык и отнесём конунгу.

Артвин отвечает:

— Она должна заплатить за то, что часто плохо принимала наши речи, и наша затея уже слишком далеко зашла.

Херманн отвечает:

— Да поможет мне бог, чтобы ты не причинил ей вреда, если я смогу помешать тебе, — и обнажил теперь свой меч.

Но в этот миг королева разрешилась от бремени и родила очень красивого мальчика, потом вылила медовый напиток из стеклянного горшка, что у неё имелся, и когда она завернула ребёнка в ткань, то поместила его в этот стеклянный горшок, затем тщательно закрыла и положила рядом с собой.

Теперь витязи начали биться, и эта схватка была очень доблестной, и наконец сам Артвин упал там, где отдыхала королева. Тут Артвин так пнул ногою стеклянный горшок, что тот свалился в реку. Но в этот миг Херманн обеими руками обрушил свой меч на шею Артвина, так что голова отлетела.

А когда королева увидела, что случилось с ребёнком, то вдобавок к недугу упала она в обморок и затем скончалась.

161. Херманн приходит к конунгу Сигмунду

Херманн взял её тело и убрал его так, как посчитал наиболее благопристойным. Затем он взял своего коня, вскочил верхом и проскакал всю дорогу обратно, пока не встретился с конунгом Сигмундом. Тут конунг спрашивает:

— Где же Артвин, твой товарищ?

Херманн говорит:

— Наши пути разошлись на том, что он захотел убить или покалечить женщину, и мне показалось то скверным, когда я увидел, что замышлялось, я захотел помочь ей, и мы спорили насчёт этого дела, покуда не начали сражаться, и я убил его, прежде чем остановился. А женщина родила прекрасного мальчика, и Артвин покончил с ними, прежде чем расстался со своей жизнью.

Тогда конунг Сигмунд спрашивает:

— Назвала ли королева отцом конунга или раба? Лгали ли вы?

Херманн отвечает:

— Это не ложь, государь. Может быть так, что кто-то совершает великое преступление, сам понимает это, раскаивается и тогда навсегда остаётся безупречным человеком.

Тут конунг сердито молвил:

— Убирайся с глаз моих. Я больше не желаю твоей службы, ибо ты, должно быть, предатель.

Теперь Херманн пошёл к своему коню и уехал прочь со всеми своими людьми, радуясь, что он улизнул. А конунг Сигмунд остался в своём государстве.

162. Лань находит мальчика и вскармливает

Этот самый стеклянный сосуд река вынесла в море, и прошло немного времени, прежде чем начался отлив. Тут сосуд вынесло на песчаную отмель. Море отхлынуло, так что там, где лежал сосуд, было совсем сухо. Теперь ребёнок несколько подрос, и когда сосуд покатился по отмели, то разбился, и ребёнок заплакал.

Тут пришла туда лань, взяла ребёнка в рот и отнесла в своё логово. Там у неё было два детёныша. Там она положила мальчика и напоила своим молоком, и там она кормила его, как своих детёнышей, и он жил у лани двенадцать месяцев[88]. Теперь он стал так силён и велик, как другие дети в четыре года.

163. О кузнеце Мимире и Регине, его брате

Жил человек по имени Мимир. Он был кузнец такой знаменитый и умелый, что почти не было равного ему в этом ремесле. У него было много подмастерьев, которые ему прислуживали. У него была жена, и за девять зим, с тех пор как он женился на ней, они не смогли завести ребёнка, и это очень печалило его. Имелся у него брат, которого звали Регином[89]. Он был могучим и очень плохим человеком, и за это он поплатился тем, что с ним свершились великие